— Ты всё ещё сердишься?
— Глупости! — Анжела натянуто улыбнулась. — У меня замечательный муж — заботливый, любящий. Чего ещё для счастья надо? А то, что между нами было, давно прошло.
— Рад за тебя. Замужество пошло тебе на пользу.
— Спасибо! — Она облизнула ярко накрашенные губы. — Я слышала, ты тоже женился?
Вадим неуверенно качнул головой.
— Молодец. Честно говоря, не думала, что ты когда-нибудь решишься, — то ли похвалила, то ли принизила Анжела. — А чего худой-то такой? Или молодая жена не кормит?
— Зато ты кушаешь за двоих! — Он кивком указал на её выпирающий живот. — Когда рожать-то?
Анжелка с гордостью провела рукой по своей округлости:
— В феврале. Сынишка будет.
— Мам, а давай братика Вадимом назовём, — с детской непосредственностью вклинилась в разговор Вика. — Ну давай, пожалуйста, хорошее ведь имя!
Анжела в замешательстве бросила взгляд на Вадима, потом на дочь.
— Викусь, надо с дядей Володей посоветоваться, — быстро нашлась она и поправила на девочке вязаную шапку. — Это ведь и его сыночек тоже.
Вика упрямо тряхнула головой. Её такой ответ не устроил. Она вырвалась из рук мамы и хитро подмигнула Вадиму.
— Я сегодня же ему посоветую. Он всегда меня слушается.
Анжела покачала головой.
— Ох уж эти детки! — Она вздохнула, глядя на Вадима. — Вы-то себе ещё никого не родили?
Он сделал вид, что не расслышал вопроса. Присел перед Викой на корточки и взял её за руку:
— Ну что, подруга, как жизнь? В школу ходишь?
— Хожу, — кивнула девочка, охотно вкладывая в его ладонь свою маленькую тёплую ручонку. — В первый класс.
— Круто. И какой же твой любимый урок?
— Рисование.
— Я тоже любил рисование, а вместо этого пошёл в строительный институт.
— Почему?
И в самом деле: почему? Пока он обдумывал ответ, девочка внимательно заглядывала ему в лицо.
— Дядя Вадик, тебе плохо? — неожиданно спросила она.
Он опешил.
— С чего ты взяла?
— У тебя глаза очень грустные.
Эта маленькая, не по годам развитая девочка всегда ставила его в тупик своими недетскими наблюдениями.
— Да, плохо, — честно сознался он.
Говорят, что дети могут ощущать тонкие вибрации чужой души, подобно крохотным антеннкам. Вот и Вика, видимо, почувствовала, услышала его боль. Она доверчиво обвила руками шею Вадима, прижалась и затихла. Её теплое дыхание согревало ему щёку. Это было невыносимо. В глазах защипало.
Вадим осторожно высвободился из Викиных объятий и поднялся с колен:
— Извините, девчонки, но мне нужно идти, — тихо проговорил он и добавил: — Пожалуйста, я вас очень прошу… берегите друг друга.
И быстро зашагал прочь.
Закрыв за собой входную дверь, он тяжело опустился на пуфик в прихожей и долго сидел неподвижно, глядя в одну точку. Пакет с продуктами остался стоять возле ног, а принесённый на ботинках снег потихоньку таял, превращаясь в мутную лужицу на полу. Неожиданно со двора донеслись чьи-то тревожные крики. Словно очнувшись ото сна, Вадим прошёл на кухню к окну и отдёрнул занавеску.