Андрей заснул только под утро. В голову лезла разная чепуха, в углу мерещились тёмные силуэты, а из-за двери доносились странные настораживающие звуки. Никак бабка заодно с самим чёртом? Интересно: и каким образом она собирается поставить его на ноги? Врачи ясно дали понять: рассчитывать не на что. Его судьба — это инвалидное кресло, другого не дано. В отличие от Насти, он реалист и трезво смотрит на вещи.
Зачем она вытащила его сюда, ему до сих пор было непонятно. И почему она вообще возится с ним, тратит на него драгоценное время, когда спокойно могла бы жить в своё удовольствие? Ведь он для неё совершенно чужой человек.
Терзаемый неразрешимыми вопросами, он наконец задремал.
Утром они вместе приготовили завтрак, а когда Настя ушла помогать Дарье Алексеевне по хозяйству, Андрей достал из сумки тетрадь с новым, недописанным романом и, устроившись за столом, целиком погрузился в процесс.
Два раза к нему ненадолго заглядывала Настя и благоговейным шёпотом делилась своими наблюдениями. Оказывается, ежедневно с девяти утра и до полудня бабушка ведёт приём посетителей. Находясь в апартаментах хозяйки, Настя невольно стала свидетелем происходящих там событий. Увиденное и услышанное поразило её своей простотой и в то же время какой-то пугающей нереальностью.
Вскоре Дарья Алексеевна освободилась и заглянула на их половину.
— Настя, — сказала она, — после обеда поможешь мне растопить баню. Пришла пора заняться твоим соколом.
Уже ближе к вечеру, когда всё было готово, Настя вкатила коляску с Андреем в предбанник. Первое, что поразило Андрея прямо с порога, — это запах. Казалось, деревянные стены, пол, потолок и всё внутри было пропитано невероятным, терпким ароматом луговых трав, сосновой смолы и чего-то ещё — до боли знакомого, но неуловимого во всеобщем благоухании. Андрей с удовольствием втянул носом прогретый воздух: вот он, непередаваемый дух деревенской бани, кладезь силы, здоровья и долголетия!
— Раздевайся! — Голос Дарьи Алексеевны мигом спустил его с небес на землю.
Андрей скинул джемпер. Пока Настя помогала ему разуться и снять брюки, он успел заметить в глубине предбанника длинные полки, заставленные всевозможными банками и бутылями. Об их содержимом приходилось только догадываться. Под бревенчатым потолком засохшими сталактитами свисали пучки трав.
Дарья Алексеевна, облачённая в лёгкий ситцевый халат без рукавов, взяла с полки несколько склянок с кореньями.
— Трусы можешь оставить, — сказала она, распахивая тяжёлую дубовую дверь в парилку. — Завози, девка, своего сокола.