Когда всё кончилось, Мефистон вышел из палаты, с трудом передвигая ноги. Во рту стоял гнилой привкус крови и Бог знает чего еще. Он чувствовал, будто постарел на полвека и не спал столько же. Хорошо, что по пути не было зеркал, и он не видел серого цвета своего лица. За его спиной мирно и спокойно посапывал человек с безмятежным выражением лица. Казалось, он будет крайне удивлен проснуться в психиатрической больнице. Никто бы не узнал в нем пациента палаты номер семь.
Больше по памяти, чем осознанно, Мефистон приплелся к кровати в комнате дежурного врача и упал на неё лицом вниз. Заснул он даже не в полете, а где-то по дороге. Дежурные сёстры были столь любезны, что не будили его всю оставшуюся смену, равно как и следующую. Возможно потому, что о нем просто забыли на фоне событий, которые произошли во время долгого и тяжелого сна.
Всякий сон подходит к концу, и Мефистон проснулся. Психические силы восстанавливаются по своим законам, и хотя он проспал лишь двое суток, тот чудовищный вес усталости и лет, с которым он вышел из палаты, исчез. Его здоровое тело ярко ощущало естественные физические потребности, и он принялся за простейшие решения. Самой яркой, пусть и не естественной, была потребность принять душ, смыть тяжелую пыль впечатлений и взглянуть на мир свежими глазами. Только подставив кожу холодным струям, он вновь услышал голоса.
— Расскажи нам, что произошло.
— Что? Вы серьезно?
— Да.
— Как вы можете не знать, вы же у меня в голове и всегда рядом!
— Мы не у тебя в голове и не всегда рядом. И мы не чудесные посланцы Богов! Когда ты слышишь чужую речь, разве собеседник у тебя в голове? Вот и нас ты просто слышишь. Рядом или далеко в Нави вообще пустые слова.
— Ну, хорошо, хорошо. За двадцать четыре года вы впервые попросили меня что-то рассказать. Ничего, что я удивился? Почему именно сейчас?
— Ничего. Потому что ты впервые был там, куда мы не можем войти. В чужой душе по самые… острия клинка. За семью печатями. И нам важно знать, что там произошло.
— Аха-ха. Так у меня от вас могут быть секреты? — Мефистон устало улыбнулся.
— Без труда, на самом деле. Мы вообще можем уйти.
— Голоса в моей голове обиделись? Мне точно нужна своя палата.
— Мы не обиделись. Но уйти можем. Говори — хотя всё время звучало «мы», обычно долгие беседы поддерживал Синий.
— Хорошо, кстати, сколько меня не было?
— У нас тут с часами не очень. Но судя по тому, что никто тебя не хватился, и сёстры ничего не заподозрили, от одной до двадцати минут. Сколько для тебя прошло в Нави, знаешь ты один.