— Да вот как встали мы из-за стола-то, начали собираться, а баба Катя — раз! И все крошки после нас со скатерти смахнула — и себе в рот.
— Точно! — подтвердила Щеголева. — Я тоже краем глаза видела: она, по-моему, еще прошептала несколько слов — молитву, что ли?
— Нет, я не заметил. Но тут ничего странного: привычка, наверное. Голодало их поколение сильно. Может, и поверье какое… — пожал плечами Лешка.
— Ага… — задумчиво согласился Петька и уставился куда-то за горизонт; краснота в его глазах почти исчезла, остались лишь мелкие розоватые прожилки в уголках. — Возможно, и поверье…
Он помолчал, а потом резко остановился посередине улицы и повернулся в сторону баб Катиной избы. Жердина от колодца-журавля все еще маячила за заборами и огородами.
— Я, Лешка, еще разок к Арсеньевой схожу. Завтра с утра.
— Это зачем? — удивился Стариков.
— Мне надо… Мы с ней на поле сходим, ей одно место показать нужно. Очень нужно, — Петька всё стоял и смотрел куда-то за село. — Я без этого просто уехать не смогу.
— Ну, ладно! — Лешка встревожился, но виду не подал («Опять Будов штучки свои начинает выкидывать!»). — Надо так надо. Сходим еще раз. У нас два полноценных дня в запасе осталось.
— Не-е, — бывший дембель решительно замотал головой. — Я один должен. К ней. Вместе нельзя!
Щеголева смотрела на Будова большими глазами и медленно оправляла складки белого платьица.
— Петь, с тобой всё окей? — спросила она дрогнувшим голосом. — Ты какой-то… Озноб у меня по всему телу из-за тебя.
— Не-не! — Будов улыбнулся только правой стороной губ, и Оле стало еще страшнее. — Всё хоккей. Это я просто… Да фиг с ним, идемте в школу! Там, наверно, Сланцев с Ташкой такой обед сварганили — ум отъешь!
Всю оставшуюся дорогу они шли молча. Радость Лешки сдуло, как пену с переполненной кружки пива.
«Одного его к бабе Кате отпускать нельзя! Вот чувствую, что нельзя — и всё тут», — думал фольклорист, глядя на парочку, понуро бредущую к школе. Они теперь не держались за руки, Будов не шутил и не скакал, как конь, но все равно между ними ощущалась ниточка устойчивой связи.
«И ее надо с собой в поле захватить, — решил Стариков. — Она — поможет. Есть в ней какое-то… белое. Белого нам сейчас ой как не хватает…».