— Вот только на это я и надеюсь! — юный препод смотрел на утреннюю Астрадамовку сквозь мутное окно. — Вы, кстати, распределились по машинам?
— Да. Тонков увозит весь «Городец» на своем «Патриоте». Они уж почти собрались. Юрка берет с собой Дожжину, Водлакову, Щеголеву и рюкзаки. Ну а оставшиеся с Шаховым на автобусе почалят.
— А Будов?
— Не знаю. В принципе, Котерев и Петьку может с собой зацепить — если сумки поплотнее утрамбовать.
— Пойду скажу ему. Пусть он на Юркиной «семерке» катит.
— Что так?
— Чем раньше он уедет отсюда — тем лучше. Предчувствие у меня такое.
— А-а! — Мишка уважительно поднял брови. — Тогда иди действуй-злодействуй. Хотя и тебе пора с этими предчувствиями завязывать. В городе не до них будет: работа, знаешь ли, повседневность и суета.
— Да. Точно. Но синхронии меня и там не оставят в покое…
Стариков пошел искать бывшего дембеля. Тот предсказуемо курил на знаменитой лавке возле школьного забора.
— Жаль уезжать? — Лешка пристроился с ним рядом.
— Не знаю. Сложно сказать. Я так устал, что даже печалиться нет сил.
— И не надо! — поспешно закивал Стариков. — А у меня к тебе предложение.
— Да?
— Езжай с Котеревым.
— А ты?
— Я с Шаховым, Мишкой и Белоруковой на автобусе — тот через полтора часа приедет.
— Надо так?
Стариков прикрыл глаза в знак того, что Петька угадал.
— Хорошо. Но у меня есть одно условие.
Лешка внутренне напрягся, но виду не показал:
— Глаголь. Какое условие?
— Давай напоследок по Озерной пройдемся? В избы заходить не будем — так, с улицей, с Астрадамовкой попрощаемся. А?
Лешка поморщился, но про себя признал, что идея хороша.
— Я думаю, надо Мишку и Котерева с собой позвать — они тоже захотят, наверное.
Будов согласился и затушил сигарету о край консервной банки, исправно служившей ему пепельницей все две недели.
***
— К Юрке его пассия пришла, Чирикова которая, — так что он не пойдет! — объявил Сланцев, выходя к ожидавшим его друзьям. — Зато кое-кто другой изъявил желание сделать последнее турне по Астрадамовке.
— Кто? — спросил Стариков. Но поэт мог не отвечать: за его плечами проявилась седая борода Шахова.
— Пройдусь с вами, парни. Чего-то тоскливо мне сидеть в школе, ждать директора: она классы-кабинеты посмотрит, а то, кто знает, мы, может, за две недели тут набедокурили. Возьмете с собой — в ваше тесное трио?
— Чувствуйте себя как дома! — пошутил поэт. — Озерную хотим окинуть прощальным взором.
— Мне она тоже приглянулась, — говорил ИП, бодро стартанув от крыльца к школьным воротам. — Такое ощущение, что там сосредоточились все наши лучшие информанты — за все поездки и все годы.