— Котерев вон уверяет, что такая экспедиция больше уже не повторится, — отозвался Сланцев, чтоб поддержать разговор.
— Тут две грани: каждая поездка и впрямь уникальна. Но на определенном уровне ты словно проходишь одну и ту же дорогу, играешь одну и ту же роль…
— Партию, — подсказывает Стариков.
— Партию, — подтверждает Шахов. — Фигуры как будто одни и те же, и комбинации похожи, а в итоге, в целом — складывается уникальная картина.
— Посмотрите, — шепчет Будов. — Астрадамовка вся как на ладони.
Фольклористы остановились на самом высоком месте Озерной — естественном возвышении, с которого было видно полсела; даже часть пруда синела через асфальтовую дорогу.
— Звездное название у села. Astrum — звезда по-латински, — размышляет вслух Сланцев.
— Звезды тут замечательные, — Стариков вспоминает «Оду Хабблу» и огненный шар, поднявшийся со стороны сельского кладбища. — В городе таких не увидишь.
— Смотрите, сколько заброшенных домов! — указывает рукой ИП. — И так — почти в каждом селе. Вымирает потихоньку сельская культура. Жалко, конечно.
— В городе тоже есть что изучать… — напоминает Стариков.
— Выше крыши, — кивает экспедиционный командир. — В городе много чего интересного, но это, — Иван Петрович глазами обводит лежавшую перед ними Астрадамовку, — этого уже не вернуть. Это действительно никогда уже не повторится.
— Тут раньше кладбище было! — вдруг объявляет Петька и косится куда-то направо. — Да и тут, слева, полно… мертвых.
— Тебе местные рассказали? — интересуется Шахчик. — Да, вполне возможно. Кладбища появляются и исчезают, на их месте строятся дома, а потом там, где стояли избы, снова роют могилы. Круговорот жизни и смерти в природе.
— А я вот в старости, на пенсии, хочу в село переехать — куда-нибудь в глушь, на лоно природы! — Лешка решает увести разговор подальше от опасной темы покойников и кладбищ.
— И я с тобой! — поддерживает его Сланцев. — Поселимся в соседях. Я буду самогон гнать, а ты заезжим фольклористам про нечисть сказывать.
— Ну а я тогда — местным дружкой заделаюсь! — улыбается Шахов. — Свадьбы по всем канонам проводить буду — и с рукобитьем, и с выкупом, и с продажей постели, и с поисками ярки… А ты, Петь, чем займешься?
— Я людям предсказывать стану. Просьбы от мертвых передавать, — серьезный голос Будова так контрастирует с интонацией остальных, что Лешка закусывает с досады верхнюю губу.
— Тоже дело! — одобряет ИП. — Тут, кстати, неподалеку — в Большом Кувае жил один предсказатель — со всей округи к нему ездили. Ерошкиным звали. Записывал о нем, Леш?