Глава 4. Самогонный джедай
Стариков нехотя плелся со штативом на плече за бойко перебирающим ногами Сланцевым.
— Ну, взбодрись-взбодрись, чемпион по фольклористике, я тебя сейчас с таким дедом познакомлю — всю твою порчу и дурное настроение, как рукой, снимет! — увещевал Мишка друга.
— С чегой-то ты взял, что у меня порча? — встрепенулся Лешка. Воспоминания о недобром взгляде студентки Любы, словно новая порция соли, легли на его коммуникативную рану, полученную сегодня во время беседы с бабой Полей.
— Да на тебя любой посмотрит и скажет, что ты испорченный. А уж фольклористы со стажем, так сразу святой водой с «Богородицей» начнут умывать. А дед Юра — так это же просто склад хорошего настроения и рецептов святой воды, то бишь самогона. Развеешься — завтра, как новый, будешь. Я гарантирую. Или ты о потерянном времени уже сожалеешь?
— Сожалею, Мишка, — признался Стариков. — Ведь третий день экспедиции заканчивается.
— Молчи. Темпус фугит5, как глаголили наши пращуры. Будешь сидеть, на камеру снимать и душой отдыхать. Не всё тебе про нечисть записывать — можно и про святое один раз. Самогон, брат. Спиритус!
Они дошли фактически до выезда из села — в сторону Аркаева и свернули направо. Домишко деда Юры притулился рядом с высохшим ручьем, по берегам которого в обилии росли деревья — Лешка их в детстве называл «финиками». Многочисленные ветки усыпали небольшие белые ягодки, оставляющие вяжущее ощущение во рту.
— Аппарат у него в предбаннике установлен. Видишь ли, супруга не больно любила это дело — совсем как Катька моя, — продолжал разглагольствовать поэт, поднимая щеколду ворот и заходя во двор, как к себе домой. — Жена-то у него того, померла годика три назад, но он традиции самогоноварения сохранил прежние — как при супруге.
Сланцев наведывался к деду Юре уже в третий раз, и Лешке такая трата экспедиционного времени была непонятна. «Поговорил ты с человеком подробно, расспросил обо всём, что тебе надо, — и вперёд к следующим информантам. Зачем мучить своими визитами одного и того же человека по сто раз?».
Впрочем, он оправдывал такую методику работы особенностями Сланцевской темы. «Тут самогон, рецептура, изготовление, тут действительно надо несколько раз ходить», — размышлял он, пока Мишка здоровкался с дедом и знакомил его со Стариковым.
— Эхе-хех, молодые люди! — кряхтел Юрий Евгеньевич, оказавшийся, между прочим, бывшим учителем истории местной школы. — Самогон и баня. Вот две вещи совместные! Попарился и принял. И душа твоя, аки горлица, воспрянула горé, и иже херувимы и серафимы! Так на чем, Миш, мы с тобой в прошлый-то раз остановились? Ага. На хмелевых шишечках. Когда и как собирать и как эту самую закваску готовить. Продолжим, господа!