— Я… подумаю, Люба, — Лешка старался придать голосу преподавательскую уверенность, но выходило совсем плохо.
— Ага, подумайте-подумайте, — и джинсы Чириковой уплыли за дверь.
Стариков почти полчаса после этого визита пытался сосредоточиться на обработке записей, но неожиданная парочка всё не шла из головы.
— Ну и Юрка! — проговорил он и откинулся на спинку школьного стула. — И как они смогли… найти друг друга. Вот ведь наш рыжий пострел — везде поспел!
Про дискотеку он, естественно, и думать бы забыл, если бы во время обеда не произошла весьма примечательная сцена.
— Иван Петрович! — серебристый голос Водлаковой прозвенел над всем столом. — Мы бы хотели сегодня с девочками на дискотеку пойти! Это после девяти вечера. Вы не против?
Шахов нахмурил лоб и в недоумении поглядывал не столько на первокурсницу, сколько на девчонок-старичков.
— Это… Да мы как-то не разу так… У нас и не принято… — ИП пребывал в совершенной растерянности. — Оленька, у нас тут ведь не клуб по интересам, а научная экспедиция. Да и мало ли что там может с тобой… приключиться? И кто будет за тобой следить? Кстати, кто-то еще хочет пойти?
— Я, — пискнула Танька Родина, и у Лешки расширились глаза: совсем в разнос девчонки пошли. — И вот Дожжина не против. Да и из «Городца» хотят.
Дамы из ансамбля согласно закивали головами.
ИП почесал бороду и задумчиво осмотрел экспедиционный народ:
— Я даже не знаю. Парни, а вы что же молчите? И вы туда же… направитесь?
— Мне придется, — пробасил Тонков. — Куда девчонки — туда и я.
Будов промолчал, Сланцев скосил глаза на Старикова, а Котерев поднял обе руки вверх в знак несомненного «за!».
— Мда-а… — протянул Шахов. — И куда только катится мир!
— O tempora! O mores!8 — озабоченно подтвердил поэт и снова посмотрел на Лешку.
— Так я что-то не пойму: идут все или кто-то останется со мной в школе? Понятно, что против такого количества желающих мне не устоять. Главное поручение — это я к мужской части обращаюсь — чтобы все вернулись живыми. Часам к двенадцати, пожалуй.
— Надо пойти, — сдался и Стариков. — Хотя бы в качестве охраны. Впрочем, охрана из нас, как показала практика — так себе.
Родина и Дожжина бурно запротестовали против такого самоуничижения. Щеголева потупилась и почему-то порозовела.
— Тогда и я — за компанию! — поддержал большинство поэт.
Будов молча поднял правую руку.
***
— Девчонки расфуфырились, как новогодние елки! — докладывал Котерев, ежесекундно приносящий свежие новости из соседнего класса. — Я просто тащусь.
— А твоя-то краля где? — лениво спросил Сланцев. — Там тебя будет поджидать? Ты хоть запястья вокруг красными нитками обмотал? Говорят, от ведьм помогает.