Яков остолбенел, потом вышел на берег.
— Почему хватит? — недоумевая, спросил он племянника. — Наловим. Всех угостим. Бабушку, деда, Федора Ивановича, деда Атамана на продажу. Деньги пополам. Тебя все похвалят.
— Нет, нет… — перебил его мальчик и продолжил горячечно, убежденно: — Пусть они разводятся, пусть их будет еще больше. Поедем отсюда, пожалуйста, — попросил он, глядя снизу вверх, жалобно. — Пожалуйста, поедеме надо их больше ловить. Пусть разводятся.
В голосе, в лице, в глазах Тимоши было что-то необычное: пусть и детское, искреннее, но словно больное, которому нельзя отказать.
Яков стоял на берегу, опустив руки, и, услышав еще одно «Пожалуйста…» плечами пожал, усмехнулся:
— Что ж, поехали…
Он медленно поднимал и уносил в багажник пойманных рыб, одну за другой, надеясь, что мальчик успокоится, передумает.
Но Тимоша пошел в машину. Он сел и ждал, напряженный, словно испуганный, и шумно выдохнул, когда машина завелась и поехала прочь от воды, которая, как и прежде, кипела весенним боем.
В недолгом обратном пути Яков бурчал:
— Какая тебя муха …
Тимоша молчал. И лишь на подъезде попросил:
— Пожалуйста… дядя Яшаусть это будет наша большая тайна. Пожалуйста…
И снова почудилась Якову в голосе мальчика что-то больное. А может быть, не больное, а всего лишь иное, которое ему, человеку взрослому, было трудно понять.
— Хорошо, хорошо… — успокоил он племянника. — Пускай будет тайна.
Конечно, родным показали пойманных щук, удачей.
— В закоскетмежевались… — на ходу придумал Яков. — Голыми руками взяли.
Им поверили. По весне всякое бывает.
Яков уехал домой не сразу. Пил чай, с родными разговаривал, порою поглядывал на Тимошу, который был непривычно тих. Яков понимал его: такое не вдруг забудешь. При отъезде, прощаясь, он приобнял племянника и, в чем-то еще пересиливая себя, шепнул ему: «Ладноускай разводятся».
На вторник, как и обещал крестному, Аникей договорился о встрече в земельном комитете района.
Потом он спал, не в доме, а во дворе, на воле, и разбудили его детские голоса.
Это Тимоша прибыл на хутор погостевать в свой «законный» выходной день. Они уже успели с Зухрой схороводиться и теперь вместе колесили по хутору. Веселая звонкоголосая детвора