– А уже были попытки?
Холландер самодовольно помотал головой.
– С тех пор, как я стал директором, нет. Так должно быть и впредь. Потому что этот терапевтический эксперимент – длительное исследование, первые результаты которого будут понятны лишь через несколько лет. Но я считаю, что все усилия не напрасны.
– А можно ли вылечить рецидивистов?
– Ваша задача выяснить это, фрау Норланд. Кроме того, я хотел бы попросить вас использовать политически корректное понятие клиент и воспринимать ваших клиентов как таковых, даже если вы прочитаете в их делах, что они насиловали, расчленяли и ели трупы.
– Конечно.
– Кстати, в следующем году запланирован ремонт пустующего корпуса. Я добился разрешения разместить у нас пятнадцать клиенток – равноправие еще никто не отменял, верно?
Ханна кивнула. Опять суггестивный вопрос. Пожилой, более консервативный шеф пришелся бы ей больше по душе. И хотя в груди у нее билось бунтарское сердце, она была невысокого мнения о политической корректности и всей этой гендерной болтовне. В ее глазах простое использование другого слова не решало проблемы.
– Вы меня слушаете? – спросил Холландер.
Ханна вздрогнула.
– Простите?
– У вас голландский акцент, верно?
– Мои родители родом из Амстердама, но я окончила университет в Германии.
– И даже с красным дипломом и в кратчайшие сроки, как я прочитал в ваших документах, приложенных к заявлению. И хотя у вас не так много опыта, вы захотели пройти практику именно здесь? – Он вопросительно взглянул на нее.
– Мой наставник сказал, что нет лучшего места набраться опыта, чем здесь.
Директор одобрительно приподнял брови.
– Ну, здесь у вас и правда будет достаточно возможностей набраться опыта. Тогда, от имени всего коллектива, добро пожаловать к нам в качестве самой юной женщины-психолога, которая когда-либо работала в «Штайнфельзе».
Холландер поднялся, подошел к своему письменному столу и достал из ящика три папки.
– Это досье участников вашей психотерапевтической группы, которая достанется вам от вашей предшественницы. Клиенты под номерами семь, одиннадцать и двадцать три. Если у вас возникнут вопросы, на них вам ответит майор доктор Ингрид Кемпен. Она моя заместительница.
Ханна взяла папки с досье, надеясь, что Холландер не заметил ее учащенного дыхания. К тому же она не решалась взглянуть на обложки с фамилиями.
– Можно мне также почитать уголовные дела?
Холландер улыбнулся.
– Это не обязательно. Я уверен, что мужчины у вас в надежных руках и без этого знания.
Ханна закрыла за собой дверь в приемную, но оттуда все равно доносилось глухое щелканье клавиатуры, по которой без передышки колотила секретарша Холландера.