– А если я, как юная коллега, которая еще не знает всех здешних порядков, где-нибудь поранюсь и мне срочно потребуется первая медицинская помощь?
– Тогда в каждом коридоре вы найдете аптечку первой помощи.
– В ней вряд ли лежат ножницы, чтобы отрезать бинт, или игла, чтобы зашить рану.
– У вас есть медицинская подготовка?
– Это было частью моего образования.
Кемпен долго ее изучала.
– Давайте сюда! – наконец сказала она, взяла магнитную карту Ханны и подошла к своему компьютеру. – Я активирую вам право на вход в медицинскую часть. Но только в случае крайней необходимости. А так звоните мне заранее, чтобы я или одна из медсестер могла вас встретить.
Когда Кемпен закончила, она вытащила карточку из считывающего устройства и протянула Ханне. Та взяла магнитную карту, флаер и сотовый, сунула ноутбук под мышку и уже потянулась за досье.
Кемпен кивнула на папки.
– Это ваши заключенные?
– Клиенты, да, – исправила ее Ханна.
– Ах да, клиенты, – цинично повторила Кемпен, словно речь шла о лучших друзьях Ханны. – Можно взглянуть?
– Конечно. – Ханна указала на стопку.
Кемпен взяла два верхних досье.
– Ага, Освальд Демель, которого все зовут Осси, и Виктор Яковлев. С ними вы повеселитесь. Один педофил, другой садист. А третий кто? – Она вытащила третье досье. В тот же момент брови ее приподнялись. – Холландер определил в вашу группу Пита ван Луна?
– Да, а что с ним?
– Ничего. – Кемпен сложила все три досье вместе.
– Да ладно вам, не нужно быть нобелевским лауреатом по психологии, чтобы прочитать по вашему лицу, что вы не считаете это хорошей идеей.
– Если вы изучали психологию и считаете себя такой умной, то у вас наверняка не будет проблем с Питом ван Луном.
– А почему они должны быть?
– Конечно, почему? – Кемпен непринужденно села на письменный стол и скрестила руки на груди. Казалось, она обдумывает, стоит ли отвечать на вопрос Ханны, но, очевидно, искушение нагнать на нее страху было слишком велико. – Пит не среднестатистический заключенный. Он также получил высшее образование, но изучал не психологию, а театральное искусство. В Копенгагене. Там он студентом поставил спектакль, а в двадцать два года съехал с катушек и совершил пять убийств.
– Он не единственный убийца-интеллектуал в этом заведении.
Кемпен улыбнулась.
– Нет, не единственный. Но только у него было врожденное заболевание иммунной системы. В детстве он страдал гиперфункцией щитовидной железы, но врач поставил неправильный диагноз. И прописал слишком высокую дозировку тиреоидного гормона. Во время исследований выяснилось, что этот уже запрещенный препарат йодтокс оказывает негативное влияние на душевное здоровье, но также повышает уровень интеллекта.