– Вы опросили их? Может, они раньше видели, слышали или замечали что-то необычное?
– Нет, я же говорю, они…
Снейдер указал на настенный календарь, висящий в коридоре над обувным комодом. Высказывание за девятое июля звучало «Смеяться так полезно для здоровья…»
Дальше Снейдер читать не стал.
– Согласно этому календарю, она мертва не три, а как минимум пять дней. Но я полагаю, что в действительности еще дольше. Чтобы ввести следствие в заблуждение, убийца просто вырвал дополнительно несколько календарных листков.
– Но…
– Шестого июля жители дома были уже в отпуске?
– Нет, лишь…
– Именно! Вызовите их из отпуска и опросите.
– Всех?
– Нет, только детей – конечно, всех, идиот! Полицейский вытащил мобильник из кармана и исчез в соседней комнате. Снейдер слышал, как он говорил там по телефону.
Хесс подошел к Снейдеру и понизил голос:
– Мартен, прекрати так грубо обращаться с людьми. Некоторые из этих полицейских на службе уже более десяти лет.
– Можно и десять лет плохо выполнять свою работу.
Хесс вздохнул.
– Немного уважения они все-таки заслужили, даже от такого говнюка, как ты.
– Хочешь отдать это дело другому профайлеру?
– Нет.
– Хорошо, тогда позволь мне выполнять мою работу, и спасибо за говнюка. Я расцениваю это как комплимент. – Снейдер вошел в спальню, где лежал труп.
Криминалисты и судебные медики еще ни к чему не притрагивались в этом помещении.
Хесс последовал за ним, но запах разложения заставил его отшатнуться. Хесс отвернул голову, вытащил из кармана брюк баночку с ментоловой мазью и нанес ее себе над верхней губой.
– Хочешь тоже?
Снейдер помотал головой, не отрывая взгляда от трупа. Как он должен раскрыть убийство, если уничтожит все чувственные впечатления?
Труп выглядел точно так же, как тело редактора газеты, которое они обнаружили в Ганновере две недели назад. Тоже девушка, чуть за двадцать, обнаженная, на кровати, руки и ноги раскинуты в стороны, тяжелые ранения ножом, несколько ударов молотком, а над грудиной на коже вырезан символ.
Снейдер внимательно рассмотрел знак.
Все, как сказал сотрудник уголовной полиции. Снова буква. Уже второй труп. Можно говорить о начавшейся серии убийств, потому что они гарантированно продолжатся – до тех пор, пока послание не будет завершено. Они имели дело с серийным преступником, который, видимо, гастролировал по стране. Ганновер, Кёльн. Какой город будет следующим?
– Опять буква, – прошептал Хесс. – Это плохо.
На этот раз буква D. У убитой в Ганновере была N. Они смогут разгадать послание не раньше, чем обнаружат третий труп. На этот счет они не переживали – он обязательно появится. Если уже не дожидается их где-то, потому что комбинация N-D не имела смысла.