Канак, погруженный в глубокую думу, при этом вопросе Ульоа вдруг встрепенулся.
— Я сейчас думал об этом, вождь, — ответил он. — Мне кажется, что можно будет выбраться отсюда через лагуну.
— Через лагуну?! — удивился Ульоа. — Ну уж это ты, кажется…
— Отчего же нет, капитан? — вмешался Ретон. — Пока я сидел в клетке, мне удалось сделать одно интересное наблюдение. Я заметил, что вода в этом пещерном озере ежедневно, в определенное время, пропадает часов на шесть…
— Ну и что же из этого?
— А то, что здешнее озеро, подчиняясь закону приливов и отливов, имеет сообщение с морем. Вот по этой лазейке мы и могли бы сделать попытку выбраться из нашей западни.
— А ты не знаешь, далеко отсюда до моря?
— Говорят, шагов с сотню, не больше.
— Гм… С сотню? Ну, одним взмахом их не переплывешь, да еще в темноте. Впрочем, была не была, попробуем.
Ульоа послал за молодым Бельграно и сообщил ему о загромождении дикарями главного прохода и о предложении старшего канака пробраться прямо к морю подземным каналом.
— А когда можно будет воспользоваться твоим советом, Математе? — обратился к канаку капитан.
— Нужно сначала дождаться отлива, вождь, чтобы узнать, в каком месте здешнее озеро сообщается с морем, — ответил тот.
— Гм… Долго, пожалуй, придется ждать. К тому времени наши враги придумают еще какую-нибудь пакость.
— Не беспокойся, вождь, кети сюда не войдут, раз они закупорили нас со всех сторон. Они боятся нашего грома и хотят взять нас измором…
— Ах, черт возьми! — вдруг вскричал Ульоа, ударив себя по лбу. — Я теперь догадываюсь, почему эти негодяи сделали так: они, вероятно, послали за Рамиресом.
— Наверное так, капитан, — подхватил боцман. — При нем целый десяток головорезов, вооруженных винтовками и пистолетами…
— А ты уже видел его, Ретон?
— Видел так же хорошо, как вижу сейчас вас, капитан, потому что имел удовольствие беседовать с ним. Он обозвал меня и вас грабителями, явившимися с целью украсть у него сокровище, которое находится в Голубых горах. Ему известно и то, что дон Педро и сеньорита Мина находятся с вами.
— Вот как! Кто сообщил ему об этом?
— Да все тот же негодяй, Эмилио. Он-то и подстроил нам все пакости. Не верите, капитан? — продолжал старик, заметив что Ульоа пожал плечами. — Так вот вам лучшее доказательство низкой измены этого мерзавца. Меня Рамирес отдал на съедение людоедам, а его сделал своей правой рукой.
— Боже мой, никогда я не мог ожидать, чтобы этот юноша был способен на такую низость! — с горечью воскликнул Ульоа. — Ведь он был мне рекомендован моим старым, испытанным другом, и я всегда относился к нему как к родному сыну.