— Ну вот, слава богу, преодолели и эту опасность! — воскликнул Ульоа, взобравшись на утес и с наслаждением растягиваясь на солнце, чтобы обсушиться. — Бог даст, преодолеем и остальные, которые нам пошлет судьба. Отдохнем здесь, обсушимся да и двинемся дальше. Молодцы, ребята! — похвалил он дикарей. — Вы так хорошо поработали своими секирами, что, наверное, надолго навели страху на все змеиное царство. Однако и отделали же вас эти чудовища! Нам не так досталось, как вам, у нас главным образом пострадала одежда, а на вас вон места живого не осталось.
— Ничего, вождь, — успокаивал Математе, — как только выберемся на берег, приложим к ранам травы, и все живо пройдет. Нам к этому не привыкать.
От всех белокожих на солнце шел пар, а на сохнувшей одежде выступала соль. То же замечалось и на телах туземцев, но соль, проникая в ранки, причиняла дикарям жгучую боль, от которой они, при всей своей выносливости, морщились, кряхтели и кусали губы.
— Ба! Вон и лодочка для нас! — вдруг вскричал боцман, осматриваясь вокруг.
— Где ты ее видишь, Ретон? — поспешно спросил Ульоа.
— Да, и я вижу ее! — заявил Бельграно, указывая на вдававшийся в песчаный берег небольшой залив, в котором раскачивалась длинная двойная пирога туземного изготовления.
— Верно! — радостно подтвердил и Ульоа, увидев лодку. — Вот это-то нам и нужно было. Скоро стемнеет, тогда мы возьмем эту лодку и направимся в ней к землям крагоа…
— Непременно, дон Хосе! — подхватил Бельграно. — Только боюсь, как бы нас не задержали кети. Наверное, они уже ищут нас.
— Едва ли, — возразил Ульоа. — Они так уверены в невозможности выбраться из пещеры, что им и в голову не придет мысль о нашем побеге.
— А вдруг этот бандит Рамирес встретит нас в Голубых горах со всеми своими головорезами? Как нам тогда быть, капитан? — высказал свое предположение Ретон.
— Ну что ж, мы вступим с ним в решающее сражение, и победа наверняка будет на нашей стороне, потому что к нам примкнет все племя крагоа, лишь только узнает, что с нами сын их покойного белого вождя, — уверенно ответил Ульоа. — Кстати, надо посмотреть, в каком состоянии наши ружья и заряды, — прибавил он, осматривая свой карабин и сумку с амуницией.
К счастью, все оказалось в порядке. Туго забитые тряпками и носовыми платками ружейные дула были внутри сухи, лишь курки немного пострадали от застывшей на них соли. Но их отвинтили, насухо протерли и смазали салом. Пороховницы и пули также оказались в целости.
Пока белые приводили в порядок свое оружие, дикари набрали съедобных раковин и прямо руками наловили мелкой рыбы, в огромном количестве шнырявшей вокруг утеса; потом развели костер из сухой морской травы и приготовили ужин.