— Вождь, если ты хочешь захватить своего врага, то не теряй времени. Он плывет вниз по реке со всеми желтыми камнями…
— Успел-таки захватить их, негодяй! — вскричал Ульоа. — Почему же крагоа допустили его к доверенному им их умершим вождем кладу?
— По значку, который был у него… такому же, как вот этот, — ответил канак, возвращая данный ему доном Педро талисман. — Он взял у крагоа несколько пирог и положил в них все камни. Но ты на своих лодках догонишь его, если поспешишь. Пироги с камнями очень тяжелы и быстро идти не могут. Но у него, кроме белых с громовыми трубками, есть много кети, поэтому разреши мне, вождь, собрать нуку и крагоа. Они бросились преследовать врагов, но, если ты прикажешь, они возвратятся, чтобы проводить и защитить тебя.
— Хорошо, собирай скорее! — разрешил Ульоа. — А потом мы отправимся в путь.
Когда нуку и крагоа по сигналу старшего канака стеклись со всех сторон, оставив преследование беглецов, весь сильный соединенный отряд во главе с американцами, захватив с собой пушку, поспешно двинулся обратно к тому месту, где были скрыты лодки.
Переход был совершен без остановок. Все лодки оказались целы. Пушку снова поместили на китоловку, и маленькая флотилия быстро направилась вниз по течению реки, между тем как главные силы нуку и крагоа, под предводительством канака, шли вдоль берега, стараясь не отставать от лодок.
В первый день плавания похититель сокровища не только не был настигнут, но его даже не было видно. Это, впрочем, объяснялось извилистостью реки. Ночью поневоле пришлось устроить стоянку, потому что гребцы слишком переутомились.
Лишь к концу второго дня американцы, плывшие впереди на китоловке, заметили перед собой на довольно большом расстоянии четыре темные точки, быстро несшиеся гуськом по воде.
— Готов поставить свою последнюю трубку, что это наш приятель со своими разбойниками! — вскричал Ретон, заметив двигавшиеся впереди точки и указывая на них своим спутникам.
Все поспешили взглянуть в указанном направлении и радостно воскликнули:
— Они! Конечно, они!
— Нужно во что бы то ни стало догнать их до устья, — сказал Ульоа. — Но погодите! Что случилось с пирогами? — продолжал он, всматриваясь вдаль. — Они вдруг остановились… Математе, что бы это значило?
— Пристают к тому самому островку, на котором останавливались и мы по пути сюда, — сразу определил канак, бросив туда беглый взгляд. — Несколько белых выходят на берег, а остальные вместе с кети остаются в пирогах.
— Вот так глаза! — восторгался Ретон. — И у меня, как у моряка, они не плохи, несмотря на мои лета, но все-таки я, кроме каких-то точек, ничего не вижу, а он…