— Эй, вы! — кричит Квис, и голос его звучит, словно сдавленное карканье вороны, попавшей головой в петлю силка.
Нейтек вздрагивает и, покачнувшись, чуть не падает с лестницы.
— Чего вам?
Квис направляется к нему медленными семенящими шажками, укутанный в свой плащ, ибо дни уже не настолько теплы, чтобы сидеть в саду в одном сюртуке. Он отталкивается от дороги своей тростью, но, подойдя к стремянке, поднимает трость и упирает в носок Нейтекова башмака.
Нейтек, который тем временем достал из кармана сигарету и закурил, хмуро встречает его взгляд. Ну что ж, хмурься не хмурься, злись сколько хочешь, но, встретившись с этими глазами, где зрачки кажутся черными дырами посреди белка, он ощущает нечто похожее на головокружение или страх.
— Ведь она вам не дочь, — говорит Квис и отстукивает каждое слово ударом палки по его грязному башмаку.
Работник задерживает дыхание, но так как это случилось в тот момент, когда он затянулся сигаретой, голова у него кружится, ему приходится ухватиться правой рукой за ветку, и дым вырывается из его груди приступом кашля.
— Что вы хотите этим сказать? — откашлявшись, спрашивает он хрипло, и покрасневшие глаза его едва не вылезают из орбит.
— Только то, что сказал, — отвечает Квис преувеличенно четко. — Она вам не дочь, — повторяет он.
И возвращается обратно к своей скамеечке.
В дверях, ведущих из кухоньки в сад, появляется Божка. Нейтек отшвыривает недокуренную сигарету в траву, поднимается на две перекладины выше, и верхняя половина его тела исчезает в кроне дерева. Девушка чувствует, что, пока она в кладовой укладывала яблоки, в атмосфере сада что-то изменилось. Она догадывается, что могло произойти между этими двумя, бросает робкий взгляд на Квиса и видит улыбку, которая не означает ничего иного, нежели похвалу ее красоте. Вся вспыхнув от внезапного страха и смущенья, она подходит к молодой яблоньке, ветки которой изогнулись под тяжестью крупных плодов, и принимается обрывать яблоки с тех ветвей, до которых может дотянуться. Она уже собралась было опустить в корзину, стоящую у ее ног, крупное яблоко, зеленоватая с желтизной кожа которого обрызгана большими красными каплями, как Эмануэль Квис крикнул ей:
— Отведайте его.
Божка, вздрогнув, испуганно оглядывается на дерево, в кроне которого теперь скрылся уже весь Нейтек, и смущенно смеется:
— Жалко!
— Нет, нет, беритесь за него немедленно. Я хочу убедиться, что оно вам по вкусу.
В кроне дерева за Божкиной спиной ветви раздвигаются, между ними показывается голова Нейтека. Девушка, даже не оглянувшись, чувствует на себе его напряженный взгляд. Мороз пробегает по ее телу, она подносит яблоко ко рту и вгрызается в него своими крепкими белыми зубами.