— Раньше она всегда возвращалась, — сказала она, словно услышав его мысли.
Блэк кивнул.
Он не доверял своему голосу.
Кто-то прикоснулся к его руке, и он дёрнулся, повернувшись.
Ярли посмотрела ему в глаза, осторожно согревая его краешками своего света.
— Мы всех кинули на это дело, Блэк, — сказала она, и её тон оставался таким же осторожным, как её свет и взгляд тёмных глаз. — Всех. Они прямо сейчас ищут Барьерные записи, пытаются осознать, что именно случилось, и куда она могла отправиться.
Блэк кивнул.
Его взгляд вернулся к куче одежды.
Они ничего не найдут.
Она пропала.
Здесь ничего не найти.
Я бежала, и ветки царапали мои руки и ноги, били по лицу, хлестали по щекам, горлу и подбородку.
Мои лёгкие жгло.
Отчасти дело в утомлении, но не только в нём.
В здешнем воздухе было нечто странное.
Он был слишком влажным, слишком тяжёлым, слишком переполненным частицами. Он пах странно, как горящий пластик и разлагающееся растительное вещество, смешанное с другими, менее знакомыми химическими продуктами, которые как будто покрывали моё горло с каждым вздохом, который я втягивала в рот и лёгкие.
Я едва могла видеть сквозь сырость переполненного водой воздуха.
Я пыталась добраться до вершины холма.
Я хотела иметь возможность видеть и выбраться из болота низин.
Добравшись до низа крутого склона, я начала скачками взбираться по влажному, поросшему растениями подъёму, поскальзываясь на листьях, с трудом карабкаясь и опираясь для равновесия на стволы деревьев, куски камней и металла. Где это было возможно, я вдавливала босые ноги в рыхлую почву, чтобы не соскользнуть, и старалась не думать о том, что могло гнить под моими босыми ступнями и пальцами.
Казалось, на подъем до вершины ушла целая вечность.
К тому времени, когда я туда добралась, я запыхалась.
Я также наконец-то получила вид, которого искала.
Добравшись до первого из нескольких плоских, похожих на террасы уступов, я вскарабкалась по последней части вершины, которая поросла теми же странными деревьями, которые здесь, похоже, покрывали всю землю. Их кора походила на кожу, и мне не нравилось даже прикасаться к ним; такое чувство, будто я клала ладонь на живот ящерицы или жабы.
Добравшись до самой вершины, я, наконец, сумела по-настоящему посмотреть вдаль.
Подо мной тянулся лес, доходивший до цепи холмов и граничивший с водой с трёх сторон. С четвертой стороны лес упирался в очередную гряду холмов. Я видела там примитивные здания, большинство из них стояли на сваях.
За водой вдали возвышался крупный город, полный серебристых и чёрных башен.