Наконец бедняга дернулся в последней судороге и замер, бездыханный, на песке арены. Трибуны взревели. В тот же миг на арене появился малютка ящер с бурой мордой, который удостоверился в смерти поверженного, махнул короткой рукой, и три помощника уволокли останки в неизвестном направлении. У нас бы ввести такие порядки!..
«Как видите, он осознал перед смертью ошибочность своего пути! – звук из визора доносился глухой, еле внятный, но тем не менее слова я разбирал и даже понимал, о чем идет речь. На подобных примерах власть выигрывала сразу несколько ставок: давала толпе развлечение, в котором нуждается любое общество, избавлялась от оппозиционеров, телами которых кормили трапсеров – чудовищных существ, а также доказывала подданным собственную правоту. Мол, кто победил, тот и прав! А то, что десять на одного – так это нюансы, на которые политически подкованный трогган не обратит внимания, а неподкованный имеет все шансы сам очутиться на арене. – На сегодня трансляция закончена, в обычное время Правитель произнесет речь! Не пропустите!..»
Я щелчком пальцев отключил визор.
Все-таки это случилось, Груша оказался прав, я прошел обучение, только вот знания местных реалий всплывали не единовременно, а постепенно, по мере необходимости. Наверное, в этом даже есть свой плюс – огромный поток информации, выплеснутый разом, мог бы свести с ума любого. Но только вот как мне оперировать новыми данными по собственному желанию?…
Я улегся на кровать. Коньяк бы сейчас не помешал, но второй бутылки я не нашел. Кстати, есть же сверток с продуктами. Почему бы не перекусить, подкрепив силы?
Сверток так и валялся на столе, там, где его оставил Груша. Я развернул бумагу. Так, что тут у нас? Кусок мяса неизвестного происхождения, весом килограмма на три, от которого приятно пахло чем-то приторно-сладким, травяной кубик, подобный тому, что жевал Груша, мягкая фляга с жидкостью, пара крупных плодов фруктового дерева, коих прежде видеть мне не доводилось, – вот и весь набор. Что ж, лучше, чем ничего!
Я начал с мяса. Вкус оказался как у подкопченной курицы, только само мясо пожестче, но мои новые зубки спокойно с ним справились. Я и не заметил, как сожрал весь кусок и смачно отрыгнул. Так, теперь десерт? Вкусовой аналог фруктам я подобрать так и не смог. Совершенно особенные: сочные, кисловатые, с крупной косточкой – я умял их быстро, непроизвольно облизнувшись, когда доел последний.
С травяным наркотиком я решил повременить: мало ли, какое действие он оказывает. Кстати, удивительное дело: ведь и Греве, и Алиев, и прочие известные мне трогганы никогда ничего не ели в своих телах-формах в моем времени. И при экстренной переноске сознания их тела всего лишь сдувались, как старый футбольный мяч, ничего не оставляя для исследования. Это же тело ящера требует питания, значит ли, что оно более, как бы это сказать, вещественное? Более настоящее? А если это так, то не возникнет ли проблем с возвращением домой?…