Михаил Михайлович — продолжает писать здесь свои дневники и ведет большую переписку с друзьями, бережно им впоследствии хранившуюся. В Медвежью Гору, испытав немало мытарств после своего освобождения из Соловков, к нему приехал Свитальский. Именно здесь были созданы его лучшие графические сюиты: силуэтные иллюстрации к «Евгению Онегину» и «Борису Годунову», выпущенные вскоре в преддверии столетней годовщины гибели поэта массовым тиражом. Роль самого Мелентьева в этом неоценима: не только создание благоприятных для работы Володи внешних условий и человеческого климата, но и подбор необходимых текстов и материалов, мягкое и взыскательное обсуждение достигнутого, «продвижение» через друзей и знакомых готовых работ, публикация которых осложнялась лагерным прошлым художника. Свитальский собирался посвятить М.М.Мелентьеву свои иллюстрации к «Борису Годунову». Книга вышла без этого посвящения, но в истории книжной графики XX века имя незаурядного художника должно быть неотделимо от имени его старшего друга и покровителя.
В марте 1936 года, получив свободу, Мелентьев возвращается и Москву и поступает на работу в диспансер. В Москве его ожидал и тяжелейший «квартирный вопрос». В апреле 1937 года сильнейшим ударом для него стала трагическая смерть Свитальского в Загорске. Под впечатлением свежей потери Мелентьев создает свой первый опыт воспоминаний — «Книгу о Володе» (1938). Она проникнута теплотой и любовью к этому талантливому и непростому человеку и в то же время включает в себя массу писем и документов, с беспощадной правдивостью рисующей нравственные парадоксы его жизни. Книга эта для современного нам читателя во многом может служить документальной параллелью к романам К.Вагинова «Козлиная песнь» и «Зависти» Ю.Олеши с их двойными трагическими коллизиями: столкновением «бывших» людей, сохранивших изысканную культуру, с новым миром, ее презирающим, и, с другой стороны, открывающими декадентский излом и внутренний трагический разлад в душе героев. «Книга о Володе» включала немало тем, делавших невозможной публикацию ее в то иремя. Несмотря на это, Михаил Михайлович давал читать рукопись достаточно широкому кругу. О сильном впечатлении свидетельствуют письма читателей, помещенные в его мемуарах. За главным героем, возбуждавшим зачастую смешанные чувства, тогдашние читатели разглядели и второго героя, самого доктора Мелентьева, чье душевное благородство вызывало неизменное восхищение. Широкому читателю «Книга о Володе» становится известной только сейчас.[1]
Вслед за «Книгой о Володе» Мелентьев начал писать свои воспоминания, обрабатывая бережно им хранившиеся дневники и переписку.