16 июля. «Мишенька, дорогой! Дела мои складываются так, что я задержусь здесь надолго, но вчера позвонил Константин Николаевич и сказал мне, что он собирается в Тарусу в воскресенье 20 июля. Тогда я надумала съездить с ним на несколько дней — повидать тебя и сделать кое-какие запасы продуктов.
Что у нас? Плохо чувствует себя отец. Болел. Была Температура до 40. Что это было, не знаем. Семья Вовы на даче, все по-настоящему голодают. Честно говоря, мне надо оставаться здесь и не ехать в Тарусу. Не сердись ты на меня за это. Аня».
К.Н.Игумнову Таруса, 30 июля
«Ноябрь» играли Вы вчера
(Довольно скучная пора.
Пора дождей, пора ненастья,
Пора томительного сна),
Но слушать Вас такое счастье?
И мне казалось, что весна,
Что светит солнце, небо ясно,
Что вся природа расцвела
И жизнь по-прежнему прекрасна,
И жизнь по-прежнему мила…
Н.А.Левонович
5 сентября. Москва. «Милый, дорогой М. M.I Московские докучные дела и хлопоты уже затянули нас в свою орбиту, и наша беспечная, поэтичная жизнь в Тарусе особенно резко контрастирует с здешним существованием и кажется нам коротким чудесным сном. За все восемь лет нашей жизни с Сережей мы еще ни разу не проводили так хорошо летний отпуск, как в этом году. А так как Вы явились главным инициатором этого, то мы приносим Вам самую горячую благодарность. Но Вы были не только инициатором и организатором нашего отдыха: чудесные вечера в Вашем уютном доме то в полумраке гостиной, когда душа оттаивала и растворялась в родных мелодиях Чайковского, льющихся из-под пальцев доброго волшебника Константина Николаевича, то за круглым столом при ярком свете лампы, озаряющей веселые, смеющиеся лица и вытянутые персты, указующие на Вас — единственного, упрямо избегающего общей участи "дурака". То в Вашем фантастическом "дворцовом" кабинете у пылающего камина за интимной беседой в кругу милых людей — эти очаровательные вечера остались одним из лучших воспоминаний нашего тарусского жития. Да будет благословен Ваш гостеприимный дом.
Мы очень, очень сожалеем, что нам не пришлось встретиться с Вами в Москве. У Константина Николаевича не хватило "практичности" даже на то, чтобы осуществить эту встречу. Разумеется, это не в укор ему, а лишь как одно из доказательств его неприспособленности к теперешней жизни. В первую встречу с К. Н. в консерватории он рассказал нам о своем "сказочном" возвращении из Тарусы, но был не менее удивлен и нашим путешествием с преодолением множества препятствий, о чем когда-нибудь расскажем Вам.
Крепко целую Вас. Наталья Домашевская.
P. S. Сережа кланяется Вам и собирается писать "самостоятельно"».