Когда взошло солнце, взорам друзей представился фантастический «аквапарк» — какой только водоплавающей дичи там не было: утки, среди которых выделялась кряква, нырковые, чирки — свистунок и клюктун и даже крохали. Летали и цапли.
Быстро наловив окуньков, они отплыли на чистое место и решили половить щук. Дело не шло, но вот на блесну Петр поймал небольшой экземпляр. Уже основательно припекало, пора было уходить, но Миров запротестовал — ему тоже хотелось иметь свой трофей. Еще через час Петр поймал вторую щучку. Они, как два юнца, расхохотались на все озеро, вспугнув дичь, и направились к берегу отдохнуть и перекусить.
* * *
Все, что говорил Миров о положении в стране, своих выкладках и прогнозах на будущее, тревожило воображение полковника Серко, и однажды он решил наедине поговорить с Василием. Миров ушел к деду, который когда-то работал в местных лагерях, записывать его рассказы.
— Василий, ты в армии служил?
— Ой, Петр Тарасович, зачем вам? Узнаете — спать будете плохо.
— Я пишу рассказы. В одном из них мой герой — офицер, служит в армии в начале семидесятых, — слукавил Серко, и Василий поверил.
— Служил я в солдатах, было дело. И даже в Чехословакии побывал…
— Вот как? Интересно!
— То-то и оно! Увидел другой мир. Не я один! И никто из нас, служивых, не понимал, зачем надо было силой оружия, танками подавлять народ, который жил лучше нас. И строй у них был вполне социалистический. Хорошие люди, умельцы в работе, не как мы, лентяи. Наехало следователей, «смершевцов», политуправленцев. Выступали, прославляли верного ленинца Брежнева. И ни слова о том, что сам он со своими дружками погряз в роскоши, а экономику разваливает. Дубчек, я думаю, пытался придать социализму человеческий облик. Вот наши вожди' и перепугались…
— Ты так думаешь? — спросил Петр и прищурил глаз.
— А вы никак из КГБ?
— Да нет! Брось, Василий, говори!
— Сменили нашего командира полка. Прибыл на его место подполковник. Роста среднего, коренаст, но подтянут. Хлыщ! Красавец! Надменный, с пошлыми усиками. Улыбка, когда надо, во все лицо, располагающая, добрая. Но как начал командовать — зверюга, и только! Таких редко встретишь! Потом его оставили — чей-то сынок оказался, а весь полк в теплушки, как арестантов, и на Дальний Восток. Вроде как сочли неблагонадежным. Зато наш полковой командир карьеру сделал. В престижном округе его пристроили. Он там командующему охотничьи ружья чистил и подносил. Тупой, а из себя мнил маршала! — Василий замолчал, видимо охваченный горестными воспоминаниями.
— Ты чего, выдохся?