Ответственная сотрудница Национального банка, она же бывший дипломат, возможный тайный агент ЦРУ, страстно влюбленная в красивого швейцарца и мечтавшая составить с ним счастливую семью, оторвала взгляд от газеты, и без того огромные карие глаза ее расширились от ужаса. Вскрикнуть она не успела, а… еще минут через пять в ее спальне настойчиво затрезвонил телефон. Отвечать было некому. И тогда, как и ожидалось, минут через двадцать, воспользовавшись имевшимся у него ключом, вице-президент банка с конвертом в руках вошел в дом своей несостоявшейся любви. Не обнаружив ее в гостиной, он прошел в спальню, где горел свет. Но он тотчас же померк в его глазах. Амалия лежала в постели с раскинутыми в сторону руками, устремив в потолок уже ничего не видящие глаза. На пеньюаре, там, где бугрился сосок левой груди, виднелось алое пятнышко с десятицентовую монету, а рядом, у подушки, лежала длинная острая спица с деревянной рукояткой. Влюбленный мужчина в невменяемом состоянии выронил из рук пакет, из которого выпали фотографии обнаженной Амалии, занимавшейся любовью с неизвестным молодым человеком, и поспешно схватил орудие смерти.
За разглядыванием спицы, на которой виднелись следы крови, вице-президента и застали полицейские чины.
* * *
Отец Глории не часто баловал своих детей ласками, особенно став вдовцом. А тут, возвратившись с работы вечером и поинтересовавшись у дочери, как ухаживает за ней «этот симпатичный швейцарец» и относится ли она к нему достаточно серьезно, прижал к себе Глорию и осыпал нежностями.
— Он хороший! Надежный. Смотри, не упусти его, Глория. Мне лучшего зятя и не надо! Он обеспечит тебя, и я буду спокоен.
Во второй половине дня Сальвадор Ортега побывал у следователя, который открыл дело № 005381/57 об убийстве Амалии Лопес де Оливарес. Сказав, что он близко знал бедняжку, ответственный чиновник МВД поинтересовался ходом расследования, просмотрел список друзей и знакомых убитой и имени швейцарского фотографа там не обнаружил. Следователь заверил лиценциата Ортегу, что дело ему предельно ясно и все улики налицо: убийство на почве ревности.
— Хотя убийца и крупная птица, не последняя в мире бизнеса, — в голосе следователя улавливались нотки особого удовлетворения. — Твердит: «Не убивал! Не убивал!», и разыгрывает из себя чокнутого. А все доказательства у меня на столе.
Услышав подобные рассуждения, Сальвадор Ортега понял, что банк, друзья несчастного наймут лучшего адвоката и тот непременно станет раскручивать версию невменяемости своего подзащитного. Ревнивец будет отправлен в психиатрическую лечебницу, через год-полтора его «вылечат» и вице-президент снова займет свое прежнее кресло.