Во-вторых, у здания почты или у Старого базара можно нанять извозчика и, глотая пыль, прокатиться на линейке[24] за несколько рублей. Это, впрочем, если сыщется свободное место, потому как сентябрь, виноградный сезон, туристы осаждают Крым… в общем, сами понимаете.
Стоит также учесть, что за проезд обратно тоже придется платить и что поездка на автомобиле обойдется еще дороже, чем поездка с извозчиком.
Одним словом, если лишних денег нет и не предвидится (что в точности соответствовало ситуации Опалина), разумнее всего остаться в Ялте и вообще никуда не ездить.
Но так как наш герой привык относиться к неблагоприятным обстоятельствам как к баррикаде, которую просто надо штурмовать, пока она рано или поздно не рухнет, он выбрал третий путь.
«До Гурзуфа от Ялты каких-то четырнадцать верст… Дойду пешком».
Иван не задумывался о том, что четырнадцать верст по равнине и четырнадцать верст по горам – совершенно разные расстояния.
По молодости он был вынослив, упорен и вдобавок ко всему предпочитал пеший вид передвижения всем остальным.
Его вполне устраивало, что он в одиночестве движется туда, куда ему хочется. Любой транспорт, где он находился не один, так или иначе нарушал его личные границы.
Опалин умел изображать общительность, когда того требовали обстоятельства, но в глубине души он не доверял людям – точнее, доверял очень немногим. Если бы это зависело от него, он бы вообще сторонился людей.
Ему не нравилось, как к нему относятся окружающие. Они видели перед собой мрачного молодого человека с тонкой шеей, неважно одетого, в стоптанной обуви, и почему-то чаще всего решали, что имеют право обращаться с ним свысока. Но Опалин не терпел обращения свысока, за такое он мог и в окно выкинуть, если понадобится.
Он шел по Симферопольскому шоссе среди совершенно дивного открыточного пейзажа и машинально сбавил шаг, когда в нескольких метрах от него через дорогу, беззвучно извиваясь, переползла змея.
Опалин не то, чтобы похолодел от ужаса, но все красоты, которые его окружали, враз как-то померкли в его восприятии.
Гудя клаксоном, мимо него по направлению к Гурзуфу проехал автомобиль «Крымкурсо» с разряженными хохочущими женщинами.
Опалин заметил, что в машине было свободное место, но шофер не остановился и не поинтересовался, не подбросить ли его.
Тут, пожалуй, стоит признаться еще кое в чем: хотя Иван хорошо относился к некоторым людям, которых он встретил в Крыму, в массе местное население было ему антипатично. Повсюду он видел жадных, суетящихся людишек, которые непомерно вздували цены за любой пустяк и норовили продать как свежий всякий фрукт, упавший с дерева. Ничего, кроме денег, жителей Крыма не интересовало, и шофер, который проехал мимо, ни капли его не удивил.