– Закапывать-то зачем? – удивился Опалин. – Сокровища надо при себе держать…
– Да, вы правы, это все, конечно, легенды, – легко согласилась Варвара Дмитриевна, увлеченная потоком своих воспоминаний. – Но у баронессы Розен действительно были исключительные драгоценности… Как сейчас помню… в девятьсот третьем, кажется, году, на благотворительном балу она затмила всех, ну просто всех… Или это было на Рождество? Неважно… Вижу ее как сейчас: платье цвета шампанского, вот тут и тут, – она показала на себе, – складки… шлейф, как у княгини… А на шее – украшение… Барон заказал его в Париже у Жоржа Фуке…[17] знаменитого ювелира… Подарок, так сказать, за рождение второго сына, Александра… Вообразите: бриллианты, которые сверкают так, что глазам больно… и посередине – подвеска, совершенно изумительная по работе… Она изображала гору и водопад… дивная, дивная вещь! Ее называли… как же ее называли? Да, точно: «Алмазная гора»… Она была сделала из разных камней, жемчуга и опалов, и так искусно, что просто не устанешь любоваться… Но все-таки барон жену не любил, – прибавила Варвара Дмитриевна совсем другим тоном, качая головой. – В молодости он хотел жениться на другой, но она была из обедневших дворян, и семья ему не позволила… Жена безумно его ревновала, но ходили слухи, что он все равно находил способ встречаться со своей любовницей… Будто бы даже для него построили подземный ход под дачей, чтобы он мог скрываться незаметно. Воображаю, каково приходилось бедной баронессе! Она так хотела избавиться от соперницы, что даже устроила ей брак с каким-то мелким чиновником, а потом добилась, чтобы ему дали место в другой губернии. Только вот он уехал на новое место службы, а жена осталась в Ялте – под тем предлогом, что ей надо заботиться о старых родителях. И она по-прежнему встречалась с бароном Розеном, а он, чтобы утихомирить супругу, покупал ей украшения одно краше другого. Так у нее образовалась довольно внушительная коллекция, хотя уверяют, что ревновать она все равно не перестала…
– А что стало с бароном? – спросил Опалин. – Сыновья его погибли, ну а он сам?
– Бежал, конечно… С дочерью… как же ее звали? – Варвара Дмитриевна наморщила лоб. – Не помню… Сколько же я стала забывать! А ведь я видела ее еще маленькой девочкой…
Несколько мгновений Иван молча глядел на свою собеседницу.
У него было такое ощущение, словно он только что прослушал изложение романа, который не имел к действительности никакого отношения.
Какой-то барон, любовная история, страдания богачей, украшение исключительной ценности…