На набережной он напоролся на фотографа и вцепился в него, как клещ. Душа художника жаждала компании.
Кроме того, возможно, Леонид держал в уме то обстоятельство, что летом в Ялте на два рубля не разгуляешься, и рассчитывал, что удастся переложить на Беляева часть расходов.
С большим трудом им удалось найти свободные места в ресторане-поплавке при гостинице «Франция».
Солнце медленно спускалось за море, и вода казалась синей, как бирюза. За соседним столиком веселый лысый толстяк рассказывал девицам с густо подведенными глазами заезженный анекдот:
– «Ты, брат, со взятками осторожней будь. Знаешь, какая это статья?» – Рассказчик выдержал легкую паузу. – «Знаю: доходная»…
Девицы захихикали. Леонид блаженствовал.
В его натуре словно уживались два человека, и если первый любил искусство и мог часами говорить о нем, второй всему на свете предпочитал ресторанную атмосферу с выпивкой, хорошей едой, приятной компанией и непритязательной музычкой.
Когда толстяк за соседним столиком рассказал еще более заезженный анекдот:
– «Нет для вас пива. Детям пить не разрешается». «Да нам и не пить вовсе. Нам только опохмелиться», – художник захохотал на весь зал и от восторга стукнул рукой по столу так, что даже ушибся и рассыпал соль.
– Ты, брат, осторожней, – заметил Сергей с усмешкой, – это плохая примета.
– Чихать я хотел на приметы, – отмахнулся Усольцев. – Давай лучше выпьем!
Он выпил, и долил, и выпил еще.
Сергей меж тем ел салат, который принес ему расторопный молодой официант, и едва притронулся к рюмке.
– Смотри, – зашептал Леонид, придвинувшись к фотографу, – какие красотки за соседним столом.
– Шлюхи, – равнодушно ответил Сергей, скользнув взглядом по лицам девиц, обхаживавших толстяка. – Работают по курортам, ловят клиентов. Бывает, что обчищают до нитки… А бывает, что и замуж выходят – кому как повезет.
– Да брось! Любая из них красивее нашей мадам наркомши… Помесь свиньи с совой, – припечатал Усольцев отсутствующую Нину Фердинандовну. – Ты чего не пьешь?
– Язва, – вздохнул фотограф. – Тебе больше достанется.
– А, ну это верно! – развеселился художник. – Смотри, а вот и наша звезда!
И действительно, в ресторан только что вошел Андрей Еремин в сопровождении невесты и ее матери.
Старший официант, только что клявшийся всем чем только можно, что мест нет, почтительно изогнулся, слетал туда, слетал сюда, махнул салфеткой, отдавая указание – и для дорогого гостя тотчас приволокли откуда-то дополнительный столик и установили в самой выгодной точке зала, потеснив присутствующих.
Если бы все это делалось не ради Еремина, а ради кого-то другого, посетители не замедлили бы высказать свое недовольство; но актер был так очарователен, так улыбался дамам и так непринужденно извинялся за беспокойство, что ему все сразу же простили.