— Части, слышал, стоят на Кипучей, — пробормотал он.
— Я тебя не про Кипучую спрашиваю! — вскрикнул, вскакивая со стула, Черенков.
— Про другие не приходилось слышать, вашскородь…
— Хитришь, гад! — впился в него взглядом Черенков.
— Не приходилось… — повторил, не слыша своего голоса, Филя.
Черенков схватил стакан и протянул Надежде. Та налила из бутылки.
— Ну-у! — протянул Черенков, выпив самогонку и закусив огурцом, услужливо поднесенным Надеждой.
Она тайком подмигнула Филе и сочувственно покачала головой — плохи твои дела. Филя это давно понял и без нее. Черт попутал его идти в Чернухино. Слыхал же, что Черенков здесь. А если здесь, то обязательно должен быть у Надежды. К ее проклятой бутылке кто только не потянется. А Надежда, подлая, кому только не нальет…
— Не знаю я иных частей, окромя тех, которые состоят из шахтеров, — с тупым отчаянием заявил Филя.
— Игр-раешь! — погрозил ему кулаком есаул и позвал вестового.
Филя уже видел этого смазливого парня в щегольских сапожках и новенькой фуражке с околышком на буйноволосой голове. Первый раз увидев, он почему-то сразу подумал — с ним Надежда путается: ей нравятся чистенькие, причесанные. Ее смелость в отношениях с есаулом тоже была не случайной: может, и у него пребывает в любовницах. Помогла бы.
— Попова давай! — приказал Черенков вошедшему вестовому.
Ловко повернувшись, будто его этому учили с пеленок, вестовой исчез за дверью.
— Слушаешь этого Попова, — дерзко вмешалась Надежда. — Придурок баштанный. У него не только нога хромая, а и голова вкось.
«А ведь защищает, не боится», — обрадовался Филя. У него опять появилась слабая надежда на спасение: все ж они знают друг друга не первый год. А уж теперь он будет просить-молить ее Христом-богом…
В комнату вскочил прямоусый казак и замер перед Черенковым.
— Говори, где повстречал интендантский обоз? — спросил его Черенков.
— Верстов с десяток левее Казаринки, ежли ехать от нас, — бойко ответил казак.
А заставы какие-нибудь из отрядов шахтеров встречал?
— Никак нет!
— Ни одного шахтера при оружии?
— Никак нет!
— Ну, что ты скажешь? — перевел взгляд на Филю Черенков.
— Шахтерские отряды я видал…
— А про обоз слыхал?
— Не приходилось… — тихо ответил Филя.
Черенков мотнул головой, не то сердясь, не то соображая что-то, и зашагал по комнате. Филя тупо следил за ним, ожидая решения. На самом деле Черенков ничего не решал. У него помутилось в голове после второго стакана самогонки, и он плохо соображал, что к чему. В теле появилась слабость. Сжав зубы и стиснув до хруста в пальцах кулаки, он хотел избавиться от этой слабости и не допустить, чтоб кто-то ее заметил.