— О, кажется, у тебя что-то новенькое, — с преувеличенным восторгом вымолвила она. — Это мальчик или девочка?
— Мальчик, Гриша, — неохотно произнес Никита и пояснил: — Брат маме подарил, а у них кошка. Она бы от него быстро пух и перья оставила. Так что пришлось забрать. Чай будешь? Или кофе?
Мальчик Гриша встрепенулся и склонил голову на пол, неуверенно чирикнул с присвистом, перепрыгнул поближе к кормушке и стал клевать семечки, поглядывая на Сашу черными бусинками глаз. Откуда-то из брюшка, а, может, из крыла, вылетело еще одно перышко и спланировало вниз, провалившись между прутьями клетки. Саша проводила его взглядом и, спохватившись, ответила, повысив голос, так как Никита уже был на кухне:
— Чай, пожалуй… Мне поговорить с тобой надо.
Она прошла следом за ним, уселась на табурет, глядя, как он нервно наливает в чайник воды из кувшина-фильтра, не то ставит, не то швыряет на стол из холодильника кулечки с конфетами и печеньем, и тихо, но серьезно повторила:
— Мне нужно с тобой поговорить.
— Ну, раз надо, говори, — негромко бросил Никита, невольно поджигая запал. Бомба внутри Саши мгновенно вспыхнула и с наслаждением плюнула раскаленной лавой. Саша подпрыгнула на стуле и неожиданно-склочным голосом выпалила:
— О, пожалуйста, не веди себя так, будто я в чем-то виновата!
Никита обернулся и иронично дернул бровью. Как она ненавидела это почти мимолетное движение, совершенно одинаковое, как под копирку и у него, и у этой стервы Быстровой! Кто у кого почерпнул, слизал, тщательно отрепетировав?..
— Ты считаешь, что не виновата? — усмехнулся он и театрально всплеснул руками: — Замечательная позиция. Мужик всегда виноват.
Саша была готова вскочить и бросить ему в лицо что-нибудь обидное, истинно-женское, бессмысленное, без каких-то внятных аргументов, мол, не отпустил бы, если б любил. Но глядя на его хищное, безжалостное лицо, стушевалась, припомнив, что, в общем-то, он прав, и разрыв, действительно произошел по ее вине. И потому она беспомощно пролепетала, инстинктивно вытягивая руки перед собой, словно пытаясь защититься от стихии.
— Никит, послушай… Тебя вся родня ненавидела за ту историю с прошлым деда. Они считали, ты не должен был все вытаскивать наружу, да еще и публиковать. Ведь есть какие-то этические нормы…
Дед Саши погиб в позапрошлом году при загадочных обстоятельствах, а она, не поверив в самоубийство, прибежала к журналисту Шмелеву с просьбой разобраться. Никита и разобрался, что повлекло за собой скоротечный роман, закончившийся катастрофой, и развенчанием культа личности деда Саши, оказавшегося едва ли не предателем родины. Более того, Никита не раз предлагал Саше прекратить копаться в прошлом, но она не захотела. В итоге все кончилось плохо, и она понимала это так же хорошо, как и он.