Генерал вытащил из папки лист бумаги и протянул его Сташинскому.
— Это выписка из выводов комиссии ОУН о причинах гибели Бандеры. — пояснил он. — Особое внимание обрати на слова «… Акция была давно спланирована агентами большевистской Москвы и после ряда неудачных попыток окончательно исполнена 15 октября 1959 года в Мюнхене». Так что возвращаться на Запад тебе никак нельзя. Привлекать тебя для работы в других регионах, мы тоже не можем, нет специальной подготовки. Но ты не расстраивайся, — генерал улыбнулся одними губами, — На улице мы тебя не оставим. Подыщем тебе работу инструктора в какой-нибудь школе с сохранением прежнего оклада. А если пожелаешь уволиться, что ж, это тоже твое право. Держать не будем. На этом у меня все, свободен.
Генерал махнул рукой, давая понять, что разговор окончен.
На ватных ногах от услышанного, Богдан вышел на площадь Дзержинского, и, пройдя несколько минут по тротуару, уткнулся в «Детский Мир». Он вспомнил о том, что Инге просила купить его несколько пеленок для будущего ребенка. Сделав покупки, Богдан вышел из магазина и поплелся в сторону сквера, расположенного возле памятника Юрию Долгорукому. Усевшись на лавочке, он вытащил пачку «Казбека» и закурил. Только сейчас он, наконец, успокоился и попытался проанализировать то, что услышал от генерала.
«Как же, держи карман шире, — с грустной иронией размышлял он, — найдут они мне новую работу или отпустят на все четыре стороны. Если я стал им не нужен, то без сожаления спишут меня, как отработанный материал, особенно теперь, когда на Западе возобновили следствие по делу об убийстве Бандеры. Кому нужен списанный ликвидатор, который сам по себе и без того не безопасный свидетель». Сташинский прекрасно понимал, что, исполнив смертный приговор сначала Ребету, а затем Бандере, автоматически подписал его и себе. «Что делать? Что делать? — молча твердил он, пытаясь найти выход из тупика. — Может быть, стоит послушать Инге и сбежать в ФРГ? — стал перебирать варианты Богдан. — Можно, но как долго мы сможем оставаться там в безопасности? Наверняка, найдется другой ликвидатор, который устранит меня так же, как и я своих жертв. Оставаться в Москве и ждать неизвестно чего? Глупо. Итог и без того ясен, в один из дней меня наверняка собьет на улице машина, которую никто никогда не найдет, да и вряд ли будет искать. Бросить Инге и вернуться к своей работе на условиях, которые выдвинет руководство? Тоже маловероятно. После всех перипетий со скандальной женитьбой и проверок они не поверят мне. Замкнутый круг какой-то получается».