— Ну, просто идиллия, — не скрывая сарказма, выпалила Инге. — А как я должна вести себя с твоими коллегами и начальниками? Неужели ты хочешь сказать, что они не будут вмешиваться в нашу жизнь и пытаться заставить меня шпионить вместе с тобой?
— Никто не будет понуждать тебя заниматься этой деятельностью вопреки твоей воле. — Попытался ее успокоить Богдан, — Хотя, не буду лукавить, подобное предложение тебе поступит обязательно, но ради нашего будущего, я думаю, ты сможешь сделать хотя бы вид, что согласна на это. Большего от тебя и не требуется. В противном случае, мне просто не разрешат на тебе жениться.
Инге, не глядя на Богдана, нервными движениями с силой стала расчесывать перед зеркалом спутавшиеся волосы, вырывая целые пряди. От перевозбуждения, она не чувствовала боли, слова Богдана прозвучали для нее как взрыв разорвавшейся бомбы. Инге уже не слышала его, стараясь воспринять только то, что он ей уже сказал. Если б она не стояла на ногах, то посчитала бы, что это кошмарный сон, который вот-вот должен закончится, но, увы, это была реальность.
— Я хочу быть с тобой, — наконец, заявила она твердым голосом. — Но я никогда не поеду в Советский Союз.
В течение двух минут, она походила по комнате, еще и еще раз обдумывая его слова и, наконец, подойдя к нему, села перед ним на корточки и тихо сказала. — Давай вместе убежим в Западную Германию, там нас никто не знает, мы начнем новую жизнь. Ты устроишься куда-нибудь переводчиком или учителем в школу, я буду работать в парикмахерской. На первое время мой отец даст нам денег, потом мы сами сможем жить, как все люди, без твоего КГБ, без страха и гонений.
Она с надеждой и мольбой в глазах посмотрела на Богдана.
— Это исключено. — Ответил Сташинский. Он взял со стула свои брюки и, надевая их, продолжил, — Неужели ты не понимаешь, что меня найдут на следующий день после нашего побега в любой точке земного шара и тогда, мы уже до конца дней своих не сможем быть вместе. Ты еще не знаешь, что такое КГБ. Попасть туда можно разными способами. А вот выйти, только одним. Думаю, догадываешься каким.
Он грустно улыбнулся и покачал головой.
— И что же нам делать? — обреченно произнесла Инге. Она встала и, расправив помятое платье, пересела на стул.
Богдан медленно одевался, стараясь не смотреть на девушку.
— Для начала, ты подтвердишь моим руководителям, что согласно вместе со мной сотрудничать с КГБ.
— А если нет? — перебила его Инге.
— А если нет, то нам придется расстаться прямо сейчас. — Категорично отрезал Сташинский. — Других вариантов у нас нет.