У женщины на рисунке лицо было узнаваемо, но все-таки не закончено, а вот контуры тела, почти не укрытого на его рисунке одеждой (платье было только обозначено штрихами), линии рук, скрещенных лодыжек… Это было прописано подробно и умело. Чистые, изысканные линии руки, длинные тонкие пальцы, изящная кисть, небольшая ступня, изогнутая подъемом каблука… это было красиво. И обводы груди, которую он освободил от белья, угадав форму, и мягкая округлость бедра, изогнутость стана в легком повороте — мы все смотрели, как зачарованные. Удивительный мастер! Потом, после нескольких минут молчания, Маэстро заговорил:
— Я не смогу отдать вам этот рисунок, Арианна. И на то есть причина. Я оставил его почти без изменений, здесь все, что я успел. Разве что немногое добавилось после моей попытки продолжить. Она не увенчалась успехом. Я пробовал рисовать вас по памяти и глядя на фотографии. Многочисленные, надо сказать. У меня ничего не получается…
Я извел кучу бумаги и остался с одним этим наброском, даже не закончив лицо — боюсь испортить его. Но я вижу, что успел ухватить и передать мое впечатление от вас тогда. Я рисовал многих женщин… Не в обиду будь сказано — их лица иногда и превосходили ваше в своем совершенстве. Но то, что я увидел именно в вас, я передал точно. Сейчас я и сам понимаю это. Я больше не стану рисовать вас. Но буду черпать в этом рисунке вдохновение снова и снова. И очень надеюсь на такие вот приятные встречи с вами в дальнейшем. Прошу вас всех к столу — нас приглашают, — неожиданно закончил он свою речь.
Я понимала, что обязана всеми теми своими достоинствами, которые он увидел во мне, только своему происхождению. И это немного разочаровало, но и успокоило почему-то.
Этот замечательный вечер продолжался. Мы говорили много и о многом. Я отвлеклась ото всех своих проблем, наслаждаясь разговором. Алессио ненавязчиво ухаживал за мной, деликатно демонстрируя мужской интерес. Этот интерес был неожиданно приятен, я наслаждалась им… Наверное, мне необходимо было снова почувствовать себя просто женщиной, а не стабильно… жертвой обстоятельств и своей неудобной внешности.
Так получилось, что мне не пришлось узнать этого приятного периода. Почувствовать просыпающийся интерес мужчины, принимать ухаживания — сначала несмелые, потом более настойчивые. Не получилось самой пережить все это — волнение, интерес, приятные переживания и эмоции, связанные с просыпающимся чувством. В этом плане иномирцы многое теряли, были лишены целого пласта восхитительных переживаний. У меня все было просто: поцелуй — разочарование, второй поцелуй — постель. В постели было хорошо, но у меня не было этого, когда — «слегка соприкоснувшись рукавами»…