— Ты тогда и не успела почувствовать ничего — тебя больно ударили с этим спором. И с Миром — там было еще и ожерелье. А у Ярослава наше, земное воспитание, заставляющее держать себя в руках на людях. Откуда ты знаешь, что творилось с ним, когда ты тогда пропала? Конечно, могли временно помочь и заменители, суррогат, но очевидно ненадолго, раз он так и не забыл тебя и зовет до сих пор. Когда принимают такие решения, на догадки полагаться нельзя. Тебя вылечил тогда Мир. И от первой любви, и от обиды… А теперь ты опять боишься поцеловать его? Я не понимаю. Это же прояснит все, ты выяснишь…
— Мама, да мне не надо прояснять ничего. Я все и так знаю. А он в любом случае вцепится, как клещ… Не надо, мама. Не хочу сейчас…Спать хочу. Кто первый идет — ты или я?
Первой пошла мама, а я приготовила обед. Кормила папу, занялась потом дочкой. Когда мама вышла и отпустила меня, я уже порядком устала и сразу пошлепала наверх. И спала, когда папа растормошил меня и сказал, что позвонил Аркадий Иванович и велел в семнадцать часов обязательно смотреть местный прямой эфир. В чем дело, он не объяснил.
В прямом эфире давал интервью Ярослав. Я посмотрела на папу:
— Что это? Ты знаешь? Он сказал?
Он покачал головой и приложил палец к губам. Тихо подошла и села рядом мама. А ведущий продолжал:
— Вы согласились дать интервью. Почему?
— Чтобы защитить интересы своей семьи. Нам с женой не нравится вся эта шумиха, что поднялась вокруг нее. Я пришел сказать, что женщина, так заинтересовавшая журналистов — моя жена Арина.
— Вы ничего не напутали? Незнакомка назвалась Арианной.
— Это ее второе, родовое имя. Так принято было у них в семье — старинные дворянские традиции.
— Но вы пришли на выставку порознь.
— Мы с сестрой ждали ее внутри — она опаздывала. Это моя вина, я разговаривал по телефону, и она не дозвонилась ко мне, а пригласительный был у меня. Она, увидев Маэстро, хотела подойти к нему и попросить проводить ее внутрь, ко мне. Но просить не пришлось. Художник проявил понимание и сам предложил ей руку, проводив на свою выставку.
— Судя по тому, что сняли журналисты, так и было. Но вот внутри… Вы так и не подошли к жене.
— К сожалению, я не интересуюсь живописью, такой вот недостаток, но моя жена и теща — она искусствовед, являются ценителями и знатоками. Творчество Маэстро давно интересовало их. Теща осталась с внучкой, а жену я захотел порадовать. И когда увидел, что у нее персональный экскурсовод — сам автор, только рад был за нее.
— А то, что она позировала…
— Ну и что здесь такого? Такая женщина достойна того, чтобы украсить собой полотно любого автора. Не каждый автор достоин ее. Я бы не разрешил ей позировать авангардисту.