— Ха, — фыркает она, хватаясь за спинку стула.
— Позволь мне, — говорит мой отец.
— Я сама могу сесть, спасибо тебе большое.
Я морщусь, когда она сбрасывает его руку. Я встречаюсь с ним взглядом. Видя его болезненный взгляд, я понимаю, что сглупила, подумав, что это сработает. Я ещё даже не ела, а уже страдаю от несварения.
Когда официант подходит к столику, он обращается прямо к Стефану.
— Вы хотели бы сначала что-нибудь выпить, сэр?
— Было бы отлично, — он смотрит на Кристин, но она опускает голову и смотрит на свои колени. — Ты всё ещё любишь Совиньон Блан?
— Возможно, — произносит она, не встречаясь с ним взглядом.
— А ты, тыковка?
— Я буду водку с лимоном, лаймом и бальзамом, пожалуйста… На самом деле, сделайте двойной, — мне это нужно. Официант кивает и записывает мой заказ в свой блокнот.
— И бутылку вашего лучшего Совиньон Блан, — говорит Стефан, глядя на официанта. — И два бокала, пожалуйста.
«Ура, им обоим нравится одно вино. Полагаю, это начало».
Мы втроём сидим в тишине, пока не приносят алкоголь. Я выпиваю свой коктейль как умирающий от жажды человек в пустыне; что угодно, чтобы снять напряжение. Надеюсь, мои родители сделают то же самое, но официант наливает в их бокалы совсем немного вина. Я поднимаю свой стакан, прося ещё водки. Эту я допью к тому моменту, как принесут ещё.
Стефан отпивает совсем чуть-чуть, по сравнению с большим глотком Кристин.
— Итак, — говорю я, пытаясь начать это шоу, — я привела вас сегодня сюда обоих, потому что вы мои родители — это очевидно — и мы когда-то были семьёй, — мой взгляд опускается на белую скатерть, и я внезапно осознаю, что следовало спланировать это лучше. Когда я снова поднимаю глаза, они оба сосредоточены полностью на мне. — Как вы оба знаете, Брэкстон пишет мне письма о моём прошлом, когда мы росли. Я надеялась сегодня услышать немного о своей жизни до нашего переезда сюда.
Если это не сработает, я не уверена, что делать дальше.
На лице Стефана появляется искренняя улыбка, прежде чем он отвечает.
— Ты была таким счастливым ребёнком. Разве не так, Крис?
Мама бросает на него мрачный взгляд, после чего смотрит на меня.
— Это так, — произносит она, её хмурость превращается в улыбку. — Ты хорошо спала и ела. Никогда не доставляла нам проблем.
— Ты любила свою пустышку, когда была маленькой.
— Ещё как, — вставила Кристин.
— Помнишь, какие она издавала звуки, когда сосала её? — говорит Стефан, переводя взгляд обратно на неё. Я жду, что она снова нахмурится, но вместо этого вижу на её губах улыбку.
— Помню. Это было так мило.
— Мы с твоей мамой часами стояли и смотрели, как ты спишь.