И пусть был их выходной, тренировки они не прекращали, несмотря на желание выспаться и просто отдохнуть в единственно свободный от занятий день.
— Я сама еще не привыкла к новой себе.
— Ну а в общем? — спросил Лео, озадаченно и даже с любопытством наблюдая за странностями в поведении подруги.
Это были мелочи, но им они бросались в глаза: не та улыбка, не тот взгляд, даже смех другой, и тон и тембр речи. Пропали рычащие нотки, ушло непрерывное желание не стоять и не сидеть на месте, так ярко свойственное прежде непоседливой и нетерпеливой рыське. Пропала затравленность и постоянная агрессия во взгляде, когда от каждого встречного она ждала подвоха и каверзы. И это все было им понятно и знакомо, они знали причины подобного в поведении Хитаны, а потому давно перестали считать ее странности странностями, приняв их как ее особенности. Теперь их ужасно не хватало. Перед ними была та же Хитана, но при этом абсолютно другая.
— Что ты чувствуешь? — спросила Анна, глядя на умиротворенное лицо подруги, что спокойно шла вперед и смотрела на горизонт, не крутя привычно головой и не поторапливая каждый их шаг.
— Что я больше не рысь, — с грустью хмыкнула Хитана, бросив на Анну короткий, но глубокий взгляд, выразивший все ее смятение и даже растерянность. — Теперь я, наверное, человек. Думаю именно так чувствую себя подобные вам.
— Тебе не хватает твоего зверя? Но ведь он нес тебе только боль и беспокойство.
— Но он был частью меня, — вздохнула рыська. — Это как вырвать часть души. Ты когда-нибудь теряла близкого человека?
Анна покачала головой. Но вспомнила не о семье. Единственно близкими для нее людьми были те, кто был сейчас рядом. Еще леди Мирай, письма от которой она получала каждую неделю. Все прочие — родители, братья, даже сестра-близнец — и в сотой доле не были теми, чью потерю она могла бы считать душевной. Нет, Анна любила по-своему всю свою семью — не могла не любить, ее сердце не знало черствости, злопамятства и обиды. Но едва ли девушка считала их частью себя. Ее друзья, Хасин, даже Кассиан, медленно завладевавший ее сердцем — были ее душой. И она не могла представить себе боль от потери хотя бы малой ее части.
— Тогда ты не поймешь, что я сейчас ощущаю, — вздохнула Хитана, но тут же ласково улыбнулась принцессе. — И это лучшее, что можно пожелать — не знать подобной потери. Но я привыкну, не переживай, — уже веселее и бодрее произнесла рыська, уверяя даже не их — себя.
К удивлению друзей, когда они пришли на свое привычное место занятий, там их ждал сюрприз в лице Хишама — синеволосого демона.