Глядя на любого мужчину, с которым она кокетничала, я злобно шептал про себя - вы все на меня работаете. Но ревность во мне продолжала кипеть. Однажды на балу я заметил, как Н., танцуя с графом Х., позволила ему трижды поцеловать руку. Когда мы приехали домой,я сорвал со стены кинжал, бросил её себе на колени и приставил его к горлу Н. "Признавайся, закричал я, - изменила ли ты с Х.!" Н. обомлела от страха, и тело её напряглось, как перед сладострастными судорогами. "Клянусь детьми, я тебе верна", - проговорила Н. прерывающимся голосом, глядя мне прямо в глаза.
Я был готов проткнуть ей горло, если бы она замедлила с ответом или отвела взгляд, и она почувствовала это. Но как я мог не поверить ей после такой клятвы?
Я спихнул её с колен, и она шлепнулась на пол. Всякий приступ ревности заканчивался у меня возникновением дикого желания. Н. лежала на полу и постанывала. "Знает уже, что я её сейчас ебать буду", - подумал я и задрал ей платье. Бедра Н. были в крови, и я удивился, как это я раньше не учуял запаха пиздяной крови. Моя жёнка выкинула.
После первых родов Н. я решил больше никогда не находиться рядом, чтобы не слышать её ужасных криков. Она кричала так, что я заливался слезами от сострадания и своей неспособности помочь ей. Я проклинал себя и ребенка, причинивших ей такие муки. На вторые роды я умышленно опоздал, а Бог всё-таки заставил меня быть свидетелем выкидыша.
В крови лежал сгусток зародыша с рыбьим личиком.
К счастью, кровь быстро остановилась, боли прекратились и через день Н.
была уже готова опять забрюхатеть.
* * *
Кровь месячных, кровь родов, кровь выкидышей - кровавые женщины. Сколько воды утекло - скажет мужчина, сколько крови - скажет женщина. Девушка теряет невинность не когда ей рвут целку, а когда у неё впервые кровь идет пиздой.
* * *
Только когда она брюхата, я чувствую покой, так как Н. заполняется приготовлениями к родам, что если не полностью вытесняет, то, по крайней мере, теснит её кокетство. Поэтому я изо всех сил стараюсь держать её брюхатой, хоть это и разоряет меня: плодя детей, я вынужден плодить долги.
Беременность Н. мне на руку также и потому, что она оправдывает мою жажду других женщин. На сносях Н. не подпускала меня к себе, потому что врачи наговорили ей, будто это вредно для ребенка. Никакие уговоры не действовали.
Я разозлился и сказал, что пойду и выебу блядь. Н. восприняла это на удивление спокойно, но потребовала, чтобы это действительно была блядь, а не любовница.
Так я впервые признался в измене и получил разрешение на блядей.