Хотелось весны, чтоб эта бесконечная зима, наконец, закончилась, а на ее место пришло тепло.
Очередной сильный порыв ветра ударил в лицо, заставляя зажмуриться и, сильнее обхватив себя руками, прижать папку с рисунками к груди.
«Интересно, тут всегда такой ветерюга или это мне, как обычно, «везет»?» - размышляла я, рассматривая на удивление симпатичный райончик. Это тебе не Бронкс или Квинс - все чистенько и прилично, хотя и ничего особо выдающегося: так, обычная окраина.
Стараясь, чтобы папка с эскизами не выскользнула из задубевших пальцев, достала из бокового кармана куртки скомканный листок и еще раз сверила адрес.
Кажется, я у цели, но только входной двери, как и нужной мне вывески, видно не было.
Серое двухэтажное здание, казалось, по ошибке затесавшееся между высотками. Не пойми что – то ли слишком большая прачечная, то ли чересчур маленький мотель.
Поежившись от очередного порыва февральского ветра, я начала обходить странного вида постройку.
Завернув за угол, резко остановилась, пораженная в самое сердце.
Он восхитил меня с первого взгляда.
Красивый и стильный, самый необычный фасад тату-салона, который когда-либо попадался мне на глаза.
Я стояла, раскрыв рот, не мигая, впитывая в себя все и сразу: довольно потрепанную вывеску, стеклянную дверь, укрепленную железной решеткой, и то, что так удивило меня.
Вся задняя стена дома стала огромным холстом, который неизвестный, но, безусловно, талантливый художник превратил в живую картину.
Затейливые узоры вились по стене дома будто лоза, переплетаясь, образовывая потрясающие реалистичные, словно объемные, изображения мотоцикла, огромных песочных часов, черепа и гитары.
Чем дольше я рассматривала рисунок, тем больше замечала деталей и нюансов, которые были незаметны на первый взгляд.
Просто потрясающе.
Нерешительно касаюсь замерзшими пальцами шершавой поверхности стены, будто проверяя, реальна ли она. При ближайшем рассмотрении оказалось, что рисунок сделан обычными красками из баллончика, ну, знаете, такими, что используют подростки для граффити.
Постояв еще пару минут, любуясь переплетениями узоров, образовывающих подобие арки над входом, я взялась за ручку двери.
Тянуть время больше не было смысла: либо пан, либо пропал, как говорила мама.
Преодолев темный пыльный коридор, сталкиваюсь лицом к лицу с грузного вида мужчиной, который, окинув меня недовольным взглядом, произносит:
- Малолеткам татуировки не делаем. Приходи, когда стукнет двадцать один, детка.
Прокашлявшись, я для большей уверенности еще раз взглянула на имя, выведенное ровным подчерком на обрывке бумаги, и произнесла: