— Поназадавали, — вздохнула Маша.
— Сейчас делаем уроки, потом ужин, душ и спать. И никакого телевизора, — составил я программу на вечер. — У тебя завтра непростой день. Когда ты вернешься из школы, меня дома не будет. У меня работа, поэтому обедать будешь сама. Если захочешь, можешь потом пойти погулять. Только от дома далеко не уходи, чтобы не заблудиться. И телефон с собой не забудь. Если что, звони мне. Потом еще поучимся дверь отпирать-запирать.
— А у меня ведь нет никакого чипа, правда? — спросила Маша.
— Конечно, нет. Я шутил, — улыбнулся я.
Маша кивнула.
— Ничего, я и так не потеряюсь, — пробурчала она себе под нос.
— Да, вот еще что, — продолжил я давать ценные указания. — Когда у тебя в школе сопрут айфон, а сопрут его обязательно…
Маша испуганно на меня взглянула.
— Не пугайся и не расстраивайся. Купим новый.
— Не сопрут, — уверенно сказала она.
— Хорошо, — не стал спорить я. — Давай теперь, что у тебя с уроками?
Ольга приехала через три дня. Я был рад ее видеть. Маша нет, и это тоже было видно.
— Оль, у нас с Машкой проблема, — сказал я, когда, после ужина и полученной порции принцесс, девочка была ингибирована в кровати. — Мы ездили к ней домой, там одежды для нее никакой нет. Или мала стала, или такая страшная, что на ребенка не наденешь. Давай мотнемся по магазинам, купим ей. Ты все-таки лучше в этом понимаешь.
Ольга поморщилась, но согласилась.
— Когда? — спросила она.
— Завтра пятница, давай на выходных.
— В субботу. В воскресенье иду к маме.
— В субботу если только с утра, потом дороги забьют, — теперь поморщился я.
— А что мешает? Я могу у тебя до воскресенья побыть. Заодно и обедом нормальным пару раз накормлю.
— По субботам Машка учится, бедные дети. Ладно, пусть у ребенка будет праздник, не пойдет в школу.
— У нее и так сплошной праздник с таким папой, — проворчала Ольга. — Лучше, небось, чем с родной мамой было.
— Конечно, лучше, — согласился я. — Мама у нее от рака умирала.
В субботу поехали в «Рио» на Севастопольском. Провели там полдня, и это были очень плохие полдня. Машке купили кеды и джинсы. Все. Вся остальная одежда была отвергнута. Нет, Маша не падала на спину и не кричала, что такое она носить не будет. Она с молчанием соглашалась на любое предложение. Но ее молчание было столь красноречиво, что сразу становилось понятно: она сирота, и выбирать у нее права нет, но эту модель, или этот цвет может предложить только человек с полным отсутствием вкуса и воображения.
Когда измученная Ольга пыталась добиться от нее, чего же та хочет сама, то ответом ей было молчание и пожатие плечами.