— Ну, все-таки папа.
Маша болтала ложкой в чашке, вдруг она резко выпрямилась на стуле.
— Он, что, появился? — несколько секунд она молчала. — Ты же меня не отдашь?
Я промолчал.
Машка медленно сползла со стула, обошла стол и подошла ко мне. Губы у нее дрожали.
— Ты не отдашь? Не отдавай меня, пожалуйста.
Она прижалась ко мне и обняла.
— Не отдавай! Пожалуйста! Я тебя люблю!
Я посадил ее к себе на колени.
— Я тоже тебя очень люблю, — вздохнув, я обнял ее.
— Пожалуйста! Я все-все буду делать. Обед, пылесосить. Не отдава-ай! — Маша уткнулась мне в грудь и заплакала.
— Если бы я был богат, увез бы тебя за границу, и все. Нас бы не достали.
— Мы же ездили за границу, — Машка подняла голову.
— Это всего десять дней. Мне же работать надо, а там мы просто умрем с голода.
— Лучше с голода-а, — она снова заплакала.
— Ну, не так все страшно. Мы будем встречаться, будешь приходить ко мне в гости, будем вместе куда-нибудь ходить. В театр, в парк погулять. Мы часто будем видеться.
— Не хочу! Не хочу! Не хочу! — сквозь рыданья повторяла Маша.
Я обнял ее покрепче.
— Он твой отец, я ничего не могу сделать.
Я гладил ее по спине и целовал в макушку и затылок.
— А когда ты вырастешь, то снова сможешь жить у меня. Если захочешь, конечно.
— Когда-а?
— Через восемь лет.
— Долго-о.
— Совсем недолго, ты даже не представляешь, как недолго.
— Когда-а?
— Что когда? — не понял я.
— Когда он меня заберет?
— Через две недели, — сказал я, надеясь, что еще неделю я выторгую, а две недели для ребенка достаточно большой срок.
Маша больше ничего не говорила, только плакала, прижимаясь ко мне.
Я обнимал ее, пытался успокоить, и мне почему-то вспоминалась Ольга.
С Аркадием мы договорились, что он придет на следующий день, вечером.
Услышав мужской голос в домофоне, Машка бросилась в свою комнату и захлопнула дверь. Я покачал головой и пошел открывать.
— Привет, Аркаш, проходи, — пожал я протянутую мне руку.
— Ну, и где эта моя дочь? — спросил Аркадий, раздевшись.
Я качнул головой в сторону закрытой дверь в спальню.
— Вон, баррикаду строит.
Из-за двери раздавались звуки передвигаемой мебели.
— И что? — удивленно спросил Аркадий. — Мы не можем войти?
— Дверь внутрь открывается, кроватью она не припрет, слишком тяжелая. Можно попробовать.
Я подошел к двери,
— Маш, твой папа пришел, выйди, пожалуйста.
Тишина.
— Маш, он тебя не тронет, просто познакомитесь, — из-за двери послышался грохот. Машка уронила что-то тяжелое.
Я надавил на ручку, дверь чуть приоткрылась, я попытался заглянуть в щель.
— Маш, — позвал я. Дверь с шумом захлопнулась.
— Маша, я тебе подарок принес, — сказал Аркадий, доставая из пакета коробку с Барби.