Папа ругался, кричал, что ничего не понимает, что это не его, что его подставили. Потом успокоился, они что-то долго писали, разговаривали спокойно.
Спросили у меня, с кем я могу остаться, я сказала про тебя. Мне велели тебе позвонить. Потом все ушли, увели папу, со мной остался только один.
Это все? Все кончилось? — спросила Маша.
— Нет, конечно, еще много всякой фигни будет, но самое главное, ты снова со мной. Поехали домой, — и я завел машину.
Ехали молча. Дома я отправил Машку в душ, чтобы хоть чуть смыла с себя весь этот кошмар.
Уложив Машку, зевая постелил себе на диване. Уже светало. Будильник я отключил к чертовой матери. Только разделся, открылась дверь, вошла Маша в обнимку с подушкой.
— Я не могу одна там, мне страшно. Можно я с тобой?
— Можно, — кивнул я.
Машка легла, прижалась ко мне, я ее обнял, она пару раз всхлипнула и через секунду уже спала. Я осторожно высвободил руку из-под ее шеи и чуть отодвинулся.
Черт, у меня почти полгода не было женщины, и мой организм вдруг решил мне об этом напомнить.
— Нашел время, козел, — сказал я ему и принялся вспоминать английские неправильные глаголы. Помогло.
Утром, вернее уже днем, меня разбудила Машка.
— Сереж, — позвала она, — я вся в крови, и у меня ужасно болит живот.
— Началось, — подумал я, — все одно к одному.
Я вскочил, дал Маше капсулу «Нурофена» и побежал в аптеку за прокладками.
Завтракать Машка не стала, выпила только сок. Свернувшись в клубочек, она лежала на диване, я сидел рядом. Маша прижимала мою руку себе к животу.
— И что? — она открыла глаза. — Так теперь будет каждый месяц?
— Тяжелая женская доля, — свободной рукой я погладил ее по волосам. — И это одна из ее составляющих.
— Да, блин, умеешь утешить, — простонала Машка, пошутив как-то очень по-взрослому. — Лучше бы я была мальчиком.
Я представил на ее месте мальчишку. Усмехнулся, наклонился и тихонько поцеловал в ухо.
— Нет, лучше девочкой, — шепнул я.
— Ой, как же болит, — протянула Машка.
— Машунь, нам еще к врачу сегодня, кровь из носа.
Машка укусила меня за ногу.
— Про кровь лучше не говори!
Я зарылся носом в ее волосы.
— Машка! Как же я тебя люблю!
— Я тебя тоже, — сильнее прижимая мою руку к животу, выдохнула она.
После второй капсулы «Нурофена» Маша оказалась способной доехать до поликлиники. Предварительно я позвонил в опеку, рассказал нашу историю Татьяне Андреевне. Та поохала, конечно, и мы договорились, что после медицинского освидетельствования я с Машей приеду к ним.
В поликлинике Машку осмотрели, отфотографировали и написали заключение, что девочка постоянно, по крайней мере, в течение последних десяти дней подвергалась периодическим избиениям.