Я задаюсь вопросом, как бы повело себя проклятие, если бы мы появились минутой позже и обнаружили мертвое тело Харпер.
Я настолько зол, что мне хочется выпустить еще одну стрелу и узнать ответ на этот вопрос.
Языки пламени взвиваются в небо, противясь ветру и снегу. Я смотрю на Грея:
– Проверь павших. Узнай, кто они.
Грей соскакивает с лошади.
Я прикрепляю лук к седлу и спешиваюсь более осторожно. Мои внутренности все еще болят, и погоня за Харпер не дала мне времени на восстановление.
Боль также не способствует улучшению настроения. Не только она, но и сама Харпер, которая смотрит на меня так, словно лишь я один повинен во всем произошедшем.
Грей останавливается рядом с одним из мужчин и ногой переворачивает его на спину.
– На одежде этого человека есть герб, – говорит командор, – но я его не узнаю.
Неудивительно, ведь мы нечасто покидали пределы Замка Железной розы. Да, Грей чаще бывает за стенами, но лишь затем, чтобы увести чудовище подальше от людей.
Грей перемещается к другому мужчине и, откинув отворот куртки, достает у него из-за пояса нож.
– Неплохое оружие. Лучше, чем у простых воров, я думаю.
Младенец справа от меня капризничает, и босоногая женщина бледнеет, пытаясь успокоить его, когда я оборачиваюсь. Женщина сжимает руку Харпер. Обращаю внимание на их одежду и худобу; у этой семьи нечего было брать до пожара, а сейчас и того меньше.
Как только я подхожу к ним, женщина судорожно вдыхает и падает в снег на колени.
– Дети, – шипит она.
Дети тут же повторяют за матерью, прижавшись к ней как можно ближе. Самый младший хватается за плечо женщины, его огромные темные глаза смотрят на меня снизу.
Женщина тянет Харпер за руку.
– Он наследный принц, – шепотом говорит она. – Вы должны склониться.
Харпер встречается со мной взглядом. Она смотрит с опаской и вызовом.
– Он не мой принц.
Я останавливаюсь перед девушкой. Снег оседает на ее темных локонах. На Харпер неподобающая одежда для такого путешествия. Руки испачканы засохшей кровью. На губе тоже кровь; щека припухла. Я прищуриваюсь, глядя на девушку, и поднимаю руку, чтобы коснуться ее подбородка.
– Вы все еще настаиваете на том, что не ранены, миледи?