И потому совершенно не понял горчившую нотку в упавшем в ответ тихом «вот как…».
Однако сочувствие и грусть в тоне мужчины резанули как ножом. Юноша недовольно повел ресницами, скрывая взгляд в их тени, и, поспешил уйти, едва представилась возможность, разозлившись на себя. Болтливость никогда не входила в число его недостатков, тогда каким образом князю с завидной регулярностью удается заставлять его выдавать о себе те мелочи, значительные и не очень, которые не знал никто больше!
Просто потому, что это на самом деле мелочи, до сих пор никого не интересовавшие, — усмехнулся Аман, — так что теперь подобное внимание льстит до потери рассудка и элементарной осторожности, а князь Амир умеет не только спрашивать, но и слышать ответ… Еще одно неоспоримое достоинство ко всем прочим его совершенствам.
И как еще живым в Райские кущи не вознесся! — вволю поехидничав, юноша отдохнул, быстро приведя себя в порядок, умывшись и сменив одежду, и прихватив с собой довольную Баст, которую несмотря на обещание, все же приходилось держать на поводке за пределами его комнат, отправился бродить по громадной крепости.
* * *
В последнее время такие прогулки вошли у него в привычку, ведь, как говориться, в каждой шутке есть доля шутки, и чтобы на самом деле «завоевать» Мансуру — необходимо узнать ее досконально. И чтобы добиться совсем иного положения, чем то, что до поры было отведено ему судьбой, мало танцев под уд Кадера, хотя когда он поделился с музыкантом своей идеей, тот посмотрел на юношу как-то странно, но смолчал.
Аман насторожился, однако поскольку так и не вызнал о каком-нибудь запрете использовать оружие в танце, — тем более что он отныне свободный человек, — только пожал плечами.
Собственно, последнее и был призван подчеркнуть задуманный новый танец, и, подразумевая, что его увидит не только князь, юноша с особой тщательностью рассчитывал и оттачивал каждое движение и жест. Усилий и времени уходило много, так что Аленькому цветочку как-то незаметно оказалось не до полировки ногтей.
Правда, традиционно доводившие его до белого каления, заминки в воплощении раздиравшего душу великолепного замысла — объяснялись еще и тем, что Кадер разумеется не мог посвящать прихотям Амани все свои дни и ночи, забыв о прочих обязанностях. И какими бы законченными фанатиками не были оба, в последние дни юноше все чаще приходилось довольствоваться скромной помощью незаменимого Тарика… От чего Аман выбивался из сил пуще, чем если бы он без роздыху от заката до рассвета ублажал господина, а с рассвета до заката танцевал тануру!