Здесь находились бабушка Гвенни, сестра отца тетя Карина, Тим и Адам. Тим «курил» большую голубую резиновую сигару.
Адам бросился к Мэллори, как только заслышал ее шаги по коридору.
— Я все видел! Почти… Стоял в углу комнаты и все-все видел, — восторженным тоном заявил младший брат. — Прикольно, хотя и гадко! А так… вполне хороший малыш.
Мэллори глянула на морщинистое, чем-то неуловимо напоминающее эльфийское личико новорожденного. Его голова — не больше раскрытой ладони отца. Стиснутые в кулачки крошечные ручки крепко прижаты к подбородку, словно маленький брат хранил от всех свой большой секрет.
Она надеялась, что ошиблась.
Она надеялась, что проклятие дара в их семье ограничится ею и Мерри. Согласно пророчеству бабушки Гвенни, именно ей, Мэллори, предназначено судьбой родить двух дочерей-близняшек, которые обязательно рождаются в каждом поколении их семьи. У тети Карины тоже была сестра-близнец, но она умерла во время родов. Мэлли представить себе не могла, что сама когда-то станет матерью. В последнее время она начинала понимать, что любовь, любая любовь, даже любовь матери к ребенку, имеет свою цену.
— Хочешь его подержать, Мерри? — спросила Кэмпбелл.
В коротких волосах девочки поблескивали капельки пота. Она выглядела ужасно взволнованной. Щеки ее розовели. В глазах плясали огоньки.
Мэллори совсем позабыла, что родители считают, что это ее сестра-близнец отправилась на лыжную пробежку несколько часов и миллион лет тому назад.
— Пусть сперва Мэлли покажет мне, где автомат прохладительных напитков, — сказала она. — Пить очень хочется.
В коридоре Мэлли и Мерри обменялись «личностями» — фланелевой рубашкой Мэлли, элегантным серым свитером Мерри и разными серьгами-гвоздиками в левую и правую мочки ушей.
— Как ты? В порядке? — спросила Мередит. — Я тут кое-что уловила.
— Ужас!
— С Эден все в порядке?
— Позже расскажу. Мама удивится, если мы тотчас же не бросимся наперегонки брать на руки малыша.
Как только девочки вернулись в палату, Кэмпбелл положила аккуратный сверточек Мэлли на руки.
Близняшки стояли близко друг к другу у окна и вглядывались в темные небеса.
Мерри погладила светло-русый пушок на голове младенца и прошептала:
— Жаль. Думаешь, мы должны были этому помешать?
— Если и должны были, то нам это не удалось. Даже не знаю, что хуже: жить с тем, что ты натворила, или с осознанием того, что ничего сделать так и не смогла.
— Надеюсь, когда-нибудь мы поймем почему. Все остальное, по крайней мере, мне понятно, — произнесла Мерри. — Зачем знать, если изменить что-то не в нашей власти?