— Вот и хорошо. Он слишком стар для нее.
— А я ничего хорошего в этом не вижу, — ответила дочь. — Ее словно наказывают за то, чего она не совершала.
— Я понимаю, — сказала Кэмпбелл, — ты по ней очень скучаешь.
— Я даже представить себе не могла, что так будет. Мне очень не хватает их обоих.
Мэлли вспомнила, как стояла в глубоком снегу, крепко прижимаясь лицом к мокрой куртке Купера. В ноздри бил запах бакаута[22], а Эден медленно кружила в лунном свете. Мэллори решила, что на всю жизнь запомнит подругу такой, какой та была в эту ночь.
И побежала наверх надевать кроссовки.
Мерри занималась французским.
— Стер! — сказала она сестре. — Какое красивое ожерелье!
Мэллори вытянула руки с украшением, восхищаясь его тончайшим золотым плетением, красивой штриховкой по окружности диска, пером, которое должно навевать хорошие сны, если повесить его над кроватью.
— Это прощальный подарок, памятный сувенир. Понимаю, Купер этого не планировал, нет… Но мне кажется, что он не сможет оправиться после того, что с нами тогда случилось…
Мэлли чувствовала себя опустошенной, словно от нее остались лишь кости да кожа. Если хорошенько потрясти, ее маленькое высохшее сердце задребезжит, ударяясь о ребра.
— Купер обещал мне вернуться, но я чувствую, что этому не бывать, — добавила она.
— Ой, Мэллори! Я и не знала, что у тебя с Купером все кончено.
— Ладно, проехали. Я сейчас еду на бал. Ты передала Нили мою записку? Спасибо ей за платье.
— Она рада, что смогла тебе помочь. Хочет взамен фотографии.
— Никто нас снимать не будет, — заявила Мэллори.
— Не думаю, что мама Дрю на это пойдет. В конце концов, это его праздник, — ответила Мерри.
Мэллори фыркнула и ушла на ежедневную пробежку. На этот раз она направилась в холмы, ожидая увидеть вдалеке белую тень и прислушиваясь, не трещит ли поблизости кустарник. Ничего. Мэллори взобралась на гребень хребта и ждала до тех пор, пока солнце не коснулось края горизонта. Ничего. Ей пришлось опрометью мчаться домой, в спешке принимать душ, а после сносить адские муки нанесения подводки для глаз. Линия шла вкривь и вкось. Приходилось стирать ее с помощью детского масла и снова наносить основу под макияж.
У Мерри на такое уходило не больше пяти минут.
— Ты меня с ума сведешь! Дай я тебе помогу!
Мередит взяла инициативу в свои руки. Кисточки, словно волшебные палочки, замелькали в ее проворных руках.
— А теперь займемся твоими волосами. Как ты смотришь на высокую прическу со спадающими по сторонам прядями?
— Ни за что! — отрезала Мэллори.
— Ладно. Тогда французская косичка, закрепленная сзади заколкой.