Одни девочки сбивались в группки по двое-трое и оживленно обсуждали сделанный тренером выбор, другие поспешили к выходу.
Нили остановила Мередит.
— Не возражаешь, если я кое о чем спрошу? Мне кажется, ты расстроена. Я права? Ничего, что я об этом спрашиваю? Это из-за меня?
— Нет… И да… Немного, — ответила Мерри, — но не из-за тебя. У меня и кроме чирлидерства хватает о чем волноваться.
— Хочешь потренироваться со мной? Я не хочу выглядеть эгоисткой.
В голове Мерри бушевал водоворот образов и наполовину оформившихся мыслей. Насколько храброй и оправданной была ее борьба за добро? Была ли ошибка, которую она почувствовала в своей арабеске, на самом деле заметной со стороны? Специально ли Ким подалась в сторону, желая, чтобы Мерри потеряла равновесие? Почему Ким плакала во сне Мерри? Кто способен сохранить хладнокровие, узнав, что мертвый брат твоей лучшей подруги оказался опасным маньяком? Что бы случилось, если бы Мерри и Мэлли его вовремя не остановили? Дэвид убил бы Мерри в тот день на хребте Плачущей женщины, а Ким понятия не имела, через что пришлось пройти Мэллори, когда она «услышала» мысленный крик сестры о помощи, «услышала», как та мысленно с ней прощается.
Но Ким ничего не знала.
В том-то и дело, что не знала…
Ким тусуется с какими-то уродами, вместо того чтобы общаться с Мерри и настоящими подругами. Ким не в ответе за Дэвида. Она заслуживает счастья. Ким, которую она знала, в шестилетнем возрасте лепила из грязи куличики, а в двенадцатилетнем сумела испечь настоящий торт на день рождения Вилли Брента.
Ким…
Если она сейчас там… во тьме… если она пьяна или того хуже… Чья это вина? Ким? А может, симпатичной и популярной Мерри, на которую многие хотят быть похожими? Не ее ли это вина в той же мере, что и Ким?
— Хочешь еще приехать ко мне в гости? Давай в пятницу! — предложила Нили.
— Да, но сейчас мне надо кое с кем встретиться.
К изумлению Мередит, глаза Нили наполнились слезами.
— Да… Мэллори… Я понимаю… У тебя есть все, что нужно в жизни. Твоя сестра-близнец — классная, и она тебя защищает. У тебя есть еще младшая сестренка…
— Брат, но это неважно. Та еще заноза!
— Все равно! А у меня никого и ничего, кроме косметики, одежды и дисков.
«Бедная девочка! — мысленно съязвила Мередит. — На все это я уж точно поменяла бы Адама».
— Мерри, тебе не приходится мириться с тем, что половину вечеров ты не видишь отца, а вторую половину — маму. Конечно, я ими горжусь, но сегодня вечером меня не ждет праздничный ужин. Если я сама себе не устрою праздник, то ничего не будет.
Доброе сердце Мерри сцепилось не на жизнь, а на смерть с завистью при мысли, что Нили победила и теперь будет выступать за сборную.