Но старик твердо сказал:
— Мы — не они и не будем этого делать. Но и вам, ежели вы решите лишить их жизни, мешать не будем.
Я фыркнул и подошел к раненым. Достав меч из ножен, замахиваюсь им на испуганно зажмурившихся людей. Но в этот момент рядом кто-то всхлипнул. Повернув голову на звук, я увидел ужас и отчаяние в голубых глазах девчушки. Под ее глазом стремительно наливался огромный синяк.
Неожиданно для себя, я ощутил невероятный приступ жалости. Но не к ним. К ней.
Я засунул меч в ножны. По крайней мере, не у нее на глазах. Достаточно для девочки кошмаров на сегодня. Да и во время пытки Селона ее лучше убрать отсюда…
Опустив взгляд на несмело приоткрывших глаза бандитов, я произнес, обращаясь к ним:
— Бежать вам некуда. Даже не думайте о чем-то в мое отсутствие. Я в одиночку перебил всю вашу шайку и найду вас в случае чего где угодно. — повернувшись к старосте добавляю: — Свяжите и не оставляйте без присмотра ни их ни Селона.
Дед кивнул. Я же снова нырнул в лес.
К своим лошадям я двинулся напрямую через чащу. Я не только хотел сэкономить время, но и заодно хотел поискать одну довольно распространенную травку для пыток. Нет-нет, она не развязывала язык. Но ее сок, при попадании в открытую рану, приносил жуткие мучения. Словно соль, только в разы сильнее.
О, вот она! Как раз цветет. Заодно пыльцу можно собрать. Эх, нет у меня какой ни будь склянки. Пыльца этого милого цветка при попадании в кровь вызывает кошмарные муки и довольно быструю смерть. Эта гадость еще та. Пыльцу для пыток, естественно, я использовать не буду. А вот насыпать в специальные проточки на наконечнике стрелы…
Нарвав по пути целый букет, я, наконец, пришел к своим лошадям. Сунув цветки в седельную сумку, я уж было хотел двинуться к дороге, но услышал, как по ней несется крупный отряд всадников. Дробный топот копыт и храп лошадей отбил у меня всякое желание выбираться из чащи именно так, и я двинулся обратно тем же путем, которым пришел.
Когда я подошел к лагерю бандитов, была уже глубокая ночь. На ясном небе ярко светил полумесяц. Мне бы его света хватало, но не людям: лагерь был хорошо освещен факелами и еще двумя кострами.
В самом лагере я обнаружил лишь небольшие изменения: девчушка уже была снова одета в заляпанную кровью одежду с чужого плеча, да отсутствовало двое мужиков и трое лошадей.
Выйдя из мрака, я кивнул вскинувшемуся полукровке и потянул за собой лошадей.
Селон пришел в себя и, вися на веревках, тихо постанывал. Когда я подошел ближе, то заметил, что в рот главаря кто-то вставил кляп из грязной тряпки.