– Отпустите моих людей и ищите что хотите, все равно ничего не найдете, – процедил он спустя минуту изучения бумаг.
Но приказной тон не произвел на Стрельченко никакого эффекта.
– Не в вашем положении указывать.
– В своем доме я делаю что хочу, – огрызнулся Рус, на что тут же получил ответку:
– Можете захотеть вызвать себе адвоката. Он вам пригодится, – пообещал подполковник, и в этот миг его мобильный разразился трелью: – Слушаю… Нашли?.. Кровь? В машине… Понял вас.
Буквально три фразы, и у меня от каждой сердце в пятки уходило. Какая кровь? Чья? Где нашли, при чем тут Руслан?
– Итак, гражданин Коршунов, я вынужден задать вам несколько вопросов, прежде чем мы отправимся с вами в отдел для более тщательного разговора.
– Я отказываюсь отвечать без своего адвоката.
– А я советую не глупить и все же не тратить мое и ваше время. Итак, где вы были вчера вечером?
– На афтепати, на спецполигоне, после у матери, а затем дома, – четко ответил Коршунов, и я понимала, почему он решил не спорить. Судя по настрою присутствующих, эти ребята не шутили, и Руслан, как матерая акула, это прекрасно чувствовал.
– Вы знаете эту девушку? – в разговор неожиданно вмешался помощник Стрельченко и выудил из папки снимок.
Я увидела его только мельком, но даже от этого меня едва не вывернуло, а кровь застыла в жилах. Обезображенное тело, истерзанное в мясо, и только лицо не повреждено. Казалось, даже макияж не потек.
– Впервые вижу, – ответ Руслана прозвучал незамедлительно, и даже мускул не дрогнул на лице.
– Тогда как вы объясните это? – очередной снимок, только на нем еще живая девчонка улыбчиво позировала на фоне спортивного авто Руслана.
– Даже объяснять не собираюсь. Вокруг моей тачки вчера вились сотни дур, я за всеми не следил.
– И то, что тело обнаружили недалеко от пансионата вашей матери, вам тоже ничего не говорит? – напирал следователь.
– Абсолютно.
– Допустим. Перейдем к следующим вопросам: что вы делали в Сочи второго сентября?
Вопросы сыпались на Коршунова, словно из рога изобилия, он четко отвечал на каждый, вот только лицо Стрельченко не менялось, скорее, наоборот, все больше пропитывалось пусть и хорошо скрываемой, но ненавистью.
– В нашей стране действует презумпция невиновности, – наконец произнес он. – Но я всегда поражался тому, как подобные вам подонки, Коршунов, умеют врать. Только в этот раз не поможет. Не отвертитесь.
Он подал какой-то сигнал бойцам, те в несколько секунд скрутили Руслану руки за спиной, щелкнули наручниками.
– Вы не имеете права, – попытался вырваться Руслан. – Должны быть улики для ареста. Весомые основания!