Она окончательно затихла. Глаза, полные влаги, смотрят вроде бы осмысленно, и в то же время я вижу в глубине зрачков искры ненависти. Она наконец-то не просто слушает, что ей говорят, она слышит и понимает. Медленно переваривает каждое слово и осознает, в каком дерьме может отказаться, если будет чудить дальше.
– Поясняю еще раз, для наивных Челябинских девочек. – Устало поведя плечами, решил сразу напомнить, что привез ее не из сочувствия. Пусть готовится и знает, что придется отрабатывать мое терпение. – Если ты думаешь, что оказалась в голливудском фильме про богатого папика и невинную овцу, то нет. Меня на хер не волнуют твои мечты и терзания. Ты не в ванильной мелодраме, реальность такова, что отпускать я тебя не собираюсь, а если сбежишь, то через несколько часов или дней тебя убьют. Срок зависит от того, сколько глупостей ты успеешь до этого наделать. Пойдешь в полицию – не доживешь до вечера. Я уверен: у этих людей куплено все. Найдешь бабло и доберешься на попутках до бабушки – утянешь на тот свет еще и ее. Попытки поднять шум в СМИ провальны изначально, если ты не спишь с директором Первого канала. Хотя кто его знает, может, он тоже был в клубе.
Уголок ее рта криво дернулся, так, что красивое лицо превратилось в гримасу.
– И что же? Какие варианты? – спросила она, а я возрадовался наконец-таки попытке конструктивного диалога, хотя зря. Ева тут же все испортила следующей фразой: – Подчиниться и стать вашей подстилкой?
Захотелось снова наорать на нее. Да на ее месте подо мной мечтали оказаться десятки баб, та же Лена Добрынина на коленях ползала…
– Если тебе нравится именно такая формулировка, – зло прошипел я, – то да. Я хочу тебя трахать и слышать твой голос. Взамен готов гарантировать жизнь, комфортные условия содержания, а в будущем, если будешь покладистой девочкой и сумеешь мне не надоесть, обеспечу новыми документами. И даже про бабку твою не забуду. Я, конечно, не президент, пенсию поднять не сумею, но крупный выигрыш в лотерею или какую-нибудь другую херню в этом же духе – вполне.
Признаться, после этих слов думал, опять начнет истерить, но нет. Все так же лежит не шевелясь и смотрит уже не на меня, а куда-то сквозь.
Очень осторожно перенес свой вес на кровать, а потом и вовсе встал, чтобы отойти.
Ева даже не шелохнулась. Интересно, какие мысли сейчас родились в ее голове? Может, наконец доходит, что потеря девственности не смертельна, а секс вполне может стать отличным бонусом к безбедной жизни?
Только для всех этих выводов ей нужно время. И ум. Надеюсь, она не совсем идиотка.