— Да ты в уме ли? Такого человека спас и хандришь?
— Какого такого? — равнодушно посмотрел я.
— Довелось тебе, сталкер, поручкаться с самим Шульгой, — торжественно объявил Боцман.
Вот те раз, спас, значит, Шульгу. А он у нас кто? А он у нас подполковник Долга. Во как обернулось. К добру иль к худу такое знакомство?
Кондуктор с разбега занял своё место на плече, Боцман строил «отмычек», мы могли продолжать движение.
— Странная эта Мина, — высказался вдруг Кондуктор. — Вижу человека, а чую зверя. Очень сильного и опасного зверя.
— Да стерва она, за версту видно, — тихо, чтобы не услышали остальные, ответил я.
— Лучше бы она была стервой, — протянул Кондуктор и замолк.
Наконец-то Затон! Мы шли мимо станции переработки отходов, на внешней лестнице, покачиваясь, висело тело в комбезе наёмника. Всюду жизнь.
Мост на нашем пути был утыкан аномалиями, преимущественно «мясорубками». Не хотелось переться по воде, но пришлось спуститься под мост и прошлёпать по заполненным грязной жидкостью лужам. Вокруг шелестели камыши, жёлтый круг Солнца едва светил сквозь плотные облака. В общем, в Зоне всё было как обычно: погода, обстановка, настроение. Мы приближались к Скадовску, впереди поднялись громады портовых кранов. Под ними нас радушно встретила стая слепых собак. Кондуктор запрыгнул на крышу какой-то сараюхи и оттуда поливал шавок струями сквернословия. Мы с Боцманом заняли средний кран и оттуда прицельно палили по редеющей стае, с другого крана нам помогали «отмычки» и Мина. Когда последняя собака ткнулась мордой в землю, мы какое-то время оставались наверху, поражённые открывающейся панорамой Затона. А потом собрались у прибежища Кондуктора и только тут заметили какого-то сталкера, в виде неживого тела лежащего под крышей пристройки.
— Это мы его так? — спросил я.
— А по-моему, это он до нас, — неуверенно высказался Боцман. — Вон, давно лежит, судя по лицу.
— Думаешь? А то стыдно было бы ни за что человека уложить.
— У нас гости! — предупредил с крыши Кондуктор.
По склону спускались фигуры в характерных прикидах бандитов. Уйти мы уже не успевали.
— Это чё за пальба? — прогундосил один, самый наглый, видать. — Братва отдыхает, а вы тут шляетесь!
— Шляются в баню, кексик, а мы тут ходим, — с улыбкой поведал Боцман. Его «отмычки» в полной боевой готовности расположились рядом.
— Гля, хто тут гавкает? — продолжил наглый. — А вот мы ща позырим, хто тут кексик. Тёлка, быра сюда, с нами пойдёшь.
В ответ Мина изобразила в воздухе щелбан, после которого наглый со звоном поймал лбом крупный ржавый болт. Пока бандит падал, как дерево на лесосеке, мы впятером вскинули оружие и разобрали цели. Но в следующий момент один из бандитов повернулся к своему соседу и врезал ему прикладом в голову с криком: «контролёр!». Я всё понял и быстро скомандовал подождать, не валить недоносков. Драчун орал, бросаясь на своих приятелей, а потом получил несколько ударов и затих на земле. Но пришла беда откуда не ждали — второй бандит раскидал оставшихся на ногах, как кегли, и принялся палить во все стороны. Ждать стало опасно, мы несколькими выстрелами прикончили банду. Мина подошла к вырубленному наглецу, подняла лежащий рядом болт, у которого от удара осыпалась ржавчина, пальцами сжала челюсти бандита, заставляя открыть рот, и загнала туда крепёжную деталь. Видать, глубоко загнала, кровища так и хлынула. Бандит поупирался для приличия и испустил дух. Мина шлёпнула мертвяка по щеке и вытерла руки об полу его плаща. Мы с Боцманом переглянулись, отмычки смотрели молча, хотя глаза у них были круглыми.