– Вы фантазируете.
– Естественно. Только беспристрастно. Вы ведь понимаете, мне глубоко безразличны обе ваши цивилизации. И восточная, и западная. Я мыслю иными категориями, планетарными. Если угодно – категориями целесообразности.
– Как ловко вы все вывернули наизнанку. – Отто насупился.
– Ничего подобного, штандартенфюрер. Наоборот, мы рассуждаем одинаково трезво и движемся в одном русле. Дискуссия при таком совпадении мнений невозможна. Для длительного путешествия это минус, но…
– Это плюс для совместной работы, – подхватил мысль фон Штиль.
– За взаимопонимание. – «Образец» отсалютовал бокалом.
– За вас, – Штиль тоже поднял бокал. – На здоровье.
– За ваше здоровье, Отто. – «Образец номер один» вздохнул. – Сколько можно учить вас русскому языку?
– Сейчас мне важнее испанский. – Отто осушил бокал и замер, смакуя послевкусие коктейля. – Что они добавляют? Гуаву?
– Понятия не имею. Меня волнует другой вопрос. Что вы задумали? Для чего мне придется вернуться в Советский Союз?
– Месть, реванш. – Отто пожал плечами. – Разве недостаточно?
– Мотив неудачника, уж простите.
– Зависит от результата. С вашей помощью мы сможем заложить мину замедленного действия под всю их систему… теперь следует говорить не о противостоянии государств, а о чем-то большем. Если мы не уничтожим Советский Союз, он уничтожит весь западный мир.
– Вы только что рассуждали о рейхе и вдруг заговорили о западном мире… – «Образец» усмехнулся. – Англичане или американцы? Кто теперь ваши работодатели?
– Важнее, кто ваш работодатель. – Фон Штиль поставил бокал на поднос и сел прямо. – Это по-прежнему я. Мы взорвем мину, когда это потребуется. Русские не должны править миром. Таково единственное условие моих новых заказчиков.
– А если на закладку «мины» потребуется слишком много времени?
– Дело закончите вы. Ведь вы моложе меня вдвое, к тому же… уникальны. Думаю, вы проживете значительно дольше, чем я или солдаты, получившие сыворотку.
– Солдаты, созданные с помощью моей крови и уцелевшие в последних боях войны, прожили всего несколько месяцев. Они увяли, словно сорванные эдельвейсы.
– Зато как ярко они проявили себя на полях сражений! – Штиль грустно усмехнулся. – Это стало расплатой за их боевые качества и… за мою самонадеянность, что уж скрывать.
– Почему вы думаете, что я проживу значительно дольше? Ваш оптимизм парадоксален, Отто.
– Вас создала природа, а их создал я. Вы – пик творения, а они лишь кустарные подделки.
– Последние две партии были промышленными.
– Не придирайтесь к словам. И промышленные подделки остаются подделками. Человек пока не настолько мастеровит, как Бог. Но я надеюсь усовершенствовать сыворотку. И тогда мы создадим образцы с сохраненным разумом и нормальной продолжительностью жизни. Я далеко не молод, но доведу сыворотку, на это у меня хватит времени, и передам ее вам. А пока используйте подручный материал. Этот… Стасенко… по-моему, вполне удачный экземпляр. Он мыслит самостоятельно и все еще жив, а значит, есть надежда, что его можно использовать в будущем.