— Медведь. Соколу. Приём.
— Сокол. Медведю. Что у тебя происходит? Что это упало?
— Сокол на связи. Это голова с подопечного. Сама упала. Я ничего не заметил. Приём.
— Ты уверен?
— Так точно. Тело лежит без движения. Голова упала на мостовую. Приём.
— Сокол, продолжай наблюдение. Приём.
— Понял. Продолжаю наблюдение. Конец связи.
Через пару минут началось движение внизу и штурмовые группы ринулись в театр, привычно прикрывая друг друга. Но всё было тихо. Выстрелы не раздавались. А ещё через пару минут, стали выходить первые заложники, вскоре поток пошёл более оживлённый и, выйдя на улицу, люди уже бежали подальше от злополучного театра. Направление движения им указывали ребята из группы захвата. Народу было много, очень много. Навскидку, человек восемьсот. Вскоре показались и парни из группы захвата. Они отходили от здания, озираясь, но операция не была прекращена. В противном случае, ему уже поступила бы новая вводная. «Странно, а где же боевики? И что всё это значит? Операция не закончена, но боевиков не выводят. Кстати, а «Белую Стрелу» я так и не видел. Наверняка сейчас он там. Вот это симбиоз. Но как ему так удаётся, появляться из ниоткуда и исчезать в никуда?» — Думал про себя Сокол.
* * *
Я не стал покидать сцену, и так и стоял на середине как изваяние, слегка разведя руки. Ребята из «Альфы», что забежали за заложниками, сначала взяли меня на мушку, но когда люди стали кричать, что это «Белая Стрела», и это он освободил их, автоматы повисли за плечами у бойцов, и они принялись споро выводить заложников. Через боевиков, что лежали в проходах, перешагивали, но никто не пытался к ним прикоснуться. Даже бойцы «Альфы» не делали попыток избавить их от оружия. Хотя руки так и тянулись к нему. Несколько человек зорко присматривали за боевиками, и случись так, что если бы кто ни будь пошевелился, он не раздумывая применил бы против него оружие.
Когда вывод людей закончился, ко мне подошёл один из группы и сказал:
— Спасибо тебе, брат. Не думал, что вот так придётся, свидится. Ещё совсем недавно нас заставляли вас искать, что бы уничтожить, а теперь мы работаем в одной связке. Как так получилось?
— Я всегда был с народом. — А увидев недопонимание в глазах собеседника, дополнил. — Это вас пытались использовать против народа. Но вы подневольные птицы, мы же на вольных хлебах.
— Что ты с ними собираешься делать? — Махнул он головой на боевиков.
— А сам как думаешь? — И увидев его взгляд на ручку катаны, а потом едва заметную улыбку, подтвердил его предположение. — Говорят, что от терроризма сносит голову, не будем отступать от этого правила. Бывай брат. У меня тут ещё работа осталась. Я сообщу, когда можно будет заходить. Мне тут ещё человечка одного разговорить надо, по-быстрому.