- Ста-ать! Как стоишь! Где заправочка?!
Выстроив нас по ранжиру, выпевает протяжно:
- Угля-анце-ва-аа!..
- Есть Углянцева! - выхожу из строя.
- Почему на зарядку опоздала?
- У меня болит голова, товарищ лейтенант!
Марчик смотрит презрительно:
- Кого-оо?
- Что кого?
- Кого это интересует: болит голова?! Вы обязаны стать в строй. А уж тут я без вас разберусь, болит у вас голова или нет.
И опять:
- Ста-ать! Как стоишь? Где заправочка?!
Ничего! Пустяки. Перемелется - мука будет.
Я ведь Марчика сама для себя избрала, по доброй воле. Я его избрала вместе с красной звездочкой на моей пилотке, с армейскими сапогами не по размеру, с узкой железной коечкой в казарме, с криками отделенных на плацу и маханием усталых махальщиков на полигоне, с тяжестью скатки и винтовки на марше.
Я ведь заранее знала, что будут какие-то трудности. Правда, я не знала, что это будет именно он, Фёдор Марчик. Но вот он есть. И что ж, неужели я должна перед ним отступить?
Сегодня он нам объясняет:
- Кавалерию взвод должен встречать ружейным огнем с колена.
Хм... Кавалерию! Ружейным огнем. Прекрасно! Но только где она, кавалерия, у немцев? Об авиации я слыхала. О танках слыхала. О мотопехоте тоже слыхала. А вот о кавалерии - почти ничего. Очень мало. Наверное, и есть, да в ней ли вся соль? Я думаю так: немцы конской колбасы не едят.
Я спрашиваю у Марчика:
- А что взводу делать, если немцы пойдут против нас с арбалетами?
- Чего-ооо?!
Марчик высоко вскидывает свои тонкие, подбритые брови. Он сейчас похож на нашего школьного военрука. Тот тоже не любил, когда мы задавали ему вопросы. Начинал сразу прокашливаться, сморкаться, а потом делал вид, что забыл, - и опять о своем: о том, какой будет новая, предстоящая нам война. Тут он сразу воодушевлялся. Поднимал кверху длинную тёмную руку и кричал: «Приказ! И - рынулись частя».
Да, так он и рисовал нам это грозное, боевое начало.
Мне кажется, Марчик тоже представляет себе это просто: «частя рынутся», и всё будет в порядке. А различные военные хитрости, обходы, обхваты, обманный маневр - это всё от лукавого.
Фёдор только что кончил пехотное училище, он полон познаний, которыми часто делится с нами.
Это, во-первых: «Мы - пехотинцы». За что так его и прозвали у нас: Федька Пехотинец. Во-вторых: «Для пехоты вообще не существует препятствий». В-третьих: «Ну, мы им, конечно, дадим прикурить!» И в‑четвёртых: «Ваше дело не рассуждать, а исполнять приказание!»
Сейчас, чтобы его больше ни о чём не спрашивали, Федька Пехотинец лихо командует:
- Цепью... бего-оом!